– Потому что это самый обыкновенный жилой дом, Мэл.

– А я бы не удивился, если бы узнал, что ты предпочитаешь жить в лаборатории.

Райм с удовольствием смотрел на эти знакомые старые инструменты. Целых пятнадцать лет своей жизни он провел с точно такими же. Стандартный микроскоп, фазоконтрастный и поляризованная легкая модель. Затем Купер вынул из кейсов целую коллекцию всевозможных склянок и пробирок. Райм сразу же начал вспоминать названия различных реактивов и оборудования, словно только вчера работал с ними. Набор для полного анализа крови, уксусная кислота, ортотолидин, реактив люминола, магнитный порошок, реактив Рухеманна…

Поджарый Купер деловито осмотрел комнату:

– Тут все выглядит почти так же, как и в твоем кабинете, Линкольн. Интересно, как ты находишь нужную тебе вещь? Я бы растерялся среди такого скопления всякой всячины…

– Том. – Райм кивнул помощнику в сторону менее захламленного столика, и тот проворно убрал с поверхности книги и журналы, расчистив пространство для микроскопов.

Селитто еще раз взглянул на отчет.

– Так как мы назовем нашего подозреваемого? – поинтересовался он. – У этого дела нет даже порядкового номера.

– Назови любое число, – обратился Райм к Бэнксу. – Ну, первое, что придет тебе в голову.

– Давайте используем номер найденной страницы, – тут же предложил Джерри. – То есть сегодняшнее число, – сразу поправился он.

– Итак, подозреваемый номер восемьсот двадцать три. Не лучше и не хуже любого другого номера.

Селитто тут же внес это в свой блокнот.

– Хм… Извините, пожалуйста, детектив Райм…

Райм повернул голову. Говорила женщина:

– Мне в полдень надо было приехать в управление…

– Офицер Сакс, – ответил Райм, – кажется, вы сегодня были дежурным полицейским? Я имею в виду, что это именно вы обнаружили труп возле железнодорожного полотна?

– Да. Все верно. Я ответила на телефонный звонок и поехала на место преступления, – проговорила Амелия, хотя со стороны казалось, что теперь она обращается к Тому.

– Офицер, я нахожусь немного левее, – едва сдерживаясь, напомнил о себе Линкольн. – Вот здесь. – Его раздражало, когда кто-то, обращаясь к нему, говорил, глядя на него сквозь посторонних, здоровых людей.

Женщина резко повернула голову на звук его голоса, и Райм понял, что Сакс достаточно быстро учится и хорошо запоминает уроки.

– Да, сэр, – тихо отметила она, сверкнув льдинками своих красивых глаз.

– Я уже не служу в полиции, – напомнил Райм, – поэтому можете звать меня просто Линкольном.

– Я хочу, чтобы вы сначала разобрались со мной.

– А в чем дело?

– Я не понимаю, почему сейчас необходимо мое присутствие. Если вам нужно мое письменное извинение, я его вам представлю. Понимаете, я опаздываю на занятия и, кроме того, никак не могу дозвониться до начальника, чтобы предупредить его о том, что задерживаюсь.

– Извинения? – снова не понял ее Райм.

– Я не имею никакого опыта в осмотре места преступления, – пояснила Амелия. – Поэтому я, наверное, действовала неосмотрительно и перестаралась.

– О чем вы говорите?

– О том, что я самовольно перекрыла Одиннадцатую улицу и остановила движение поездов. Из-за меня сенатор не смог вовремя выступить со своей речью и кое-кто из участников конференции выбился из намеченного графика.

– А вы знаете, кто я такой? – искренне рассмеялся Райм.

– Конечно. Мне и раньше приходилось о вас много слышать. Только я почему-то всегда считала, что вы…

– Что я уже умер? – помог ей Райм.

– Нет, я имела в виду совсем другое, – вспыхнула Амелия, хотя она хотела сказать именно это. – Мы все учились в академии по вашей книге, но почему-то никто лично с вами не встречался. То есть… – Она уставилась в стену и отчеканила: – Как офицер полиции, я сочла необходимым остановить движение поездов и перекрыть улицу, ближайшую к месту преступления, чтобы сохранить его нетронутым. Именно так я и поступила, сэр.