Леонид подошел к двери так тихо, что Таня не услышала.

– Ты только погляди, дитятко, какой нонче седой туман в еланях! – приговаривала она.

Еланях?! Дитятко?!

Младенчик осторожно повернул лысенькую головку на толстой шейке. Но не к окошку, а в противоположную сторону. Пронзил отца взглядом, словно ржавым шилом.

Тот отпрянул от двери.

Губки Сереженьки растянулись до ушей, обнажив два ряда побитых застарелым кариесом, по-акульи острых зубов.

Леонид ринулся прочь из дома.

Гудки. Гудки. Гудки. Длинные. Издевательски долгие.

– Оп-па! Ленчик! Сколько лет сколько зим!

– Привет, Егорка. Я по делу…

– Сын-то у тебя родился наконец?

– Родился. Вчера выписали…

– Поздравляю, братишка, рад за тебя, – слукавил Егор. – Тыщу лет не виделись. Когда будем обмывать пополне…

– Егор, я за помощью! У меня проблемы!

– Что стряслось?

– Тут какая-то чертовщина. Ты, наверное, не поверишь. В общем… даже не знаю, как объяснить…

– Да уж попытайся как-нибудь.

– У меня дома стало опасно. И это как-то связано с нашей летней поездкой в Житную Поляну. Обязательно все расскажу, но не по телефону. Нужно сесть в спокойной обстановке, выпить, потрындеть. Ты ведь один живешь… Вот я и хотел попросить приютить меня на пару деньков, пока буду подыскивать съемную хату.

– Ну… не вопрос. Конечно. Когда ждать?

– Часа через два. Только вышел из офиса. Заберу из дома паспорт и шмотки кое-какие. И пса захвачу.

С порога его обдало запахом гари. В квартире по воздуху вальяжно дрейфовали тонкие слои сизого дыма.

Навстречу вышла Таня, держа в руке блюдце с черным дымящимся комком.

– А я котлетки готовлю! – возвестила она, по-детски гордая собой. – Ну-ка, попробуй! – Она перегородила мужу проход, взяла двумя пальцами «котлетку», поднесла к его рту.

Он отклонился, непроизвольно поморщился.

– НЕТ, ПОПРОБУЙ! – потребовала она и сунула черный ком ему в губы.

Пришлось открыть рот, откусить кусок. На зубах захрустели угли.

– Ну как, вкуснятина, да?! – Ее лицо лучилось нездоровым восторгом. – ДА?!

– Умгу, – промычал Леня, вымучив из себя улыбку.

– Приходи за стол. Руки помыть не забудь. – С этими словами она исчезла в кухне, закрыв за собой дверь.

Под толстой сгоревшей коркой оказались не то сухожилия, не то еще какая резиноподобная дрянь, которую невозможно было прожевать. С волосками. И кусочком хряща. Леня сплюнул горелую мерзость за порог.

Сама жри свои котлетки!

Он оставил дверь в квартиру приоткрытой, чтобы потом быстро и тихо выскользнуть. Вихрем влетел в комнату. Детская кроватка пустовала. Выходит, Таня забрала кроху с собой в кухню. Тем лучше. Чувствовать на себе этот пронизывающий взгляд – сущая пытка.

Почему собака не лает?

Он заглянул на балкон. Пса там не было.

Что они сделали с Джеком?!

От страха и незнания, с какой стороны нагрянет опасность, свело кишки. Капельки холодного пота проступили на спине, пропитали рубашку.

Он рванул дверцу шкафа. Аккуратную стопку постельного белья увенчивала отрубленная собачья голова. Остекленелые глаза жалобно глядели на хозяина. Простыни в крови.

Что это? Ночной кошмар? Альтернативная реальность?

Леонид дрожащими руками попытался отыскать свой паспорт в кипе бумаг на другой полке. В этот самый миг в соседнем отделении что-то шевельнулось. Блеснул нож для разделки мяса. Лезвие прошло между пястными костями, пригвоздило Ленину руку к дереву.

Он не вскрикнул. В первые мгновения он не чувствовал боли. Стоял, хлопал глазами. Из кучи беспорядочно напиханных свитеров и носков высунулась гладкая голова. Леонид свободной рукой попытался ухватить существо за глотку, но карлик ловко выскользнул, приземлился на пол и дал деру.