– Приветствую, – коротко поздоровалась Гаитоэранта, усаживаясь на единственный пустой стул.

Беседа за столом на секунду прекратилась, незнакомые калатари возмущенно переглянулись, но не встретив поддержки со стороны, принялись расспрашивать рядом сидящих о статусе новоприбывшей, позволившей себе опоздать на прием, усесться рядом с правителем и не соблюсти регламента приличествующих церемоний.

– Что за прием, предупредили бы, я может, приготовилась бы? – как ни в чем не бывало шепнула она Кэрсо-Ласу.

– Прибыл караван, на пятый день мы покинем Стейдвидж и продолжим наш путь, – также шепотом ответил Кэрсо-Лас.

Альк поднял бокал, голоса стихли.

– Я прошу минутку вашего внимания, – улыбнулся он собравшимся, – с этой минуты я объявляю начало ежегодного турнира воинов и магов, который завершится на третий день грандиозным пиршеством в честь наших уважаемых гостей, столь скоро собравшихся нас покинуть.

Грянуло дружное «Слава!», зазвенели кубки, Альк поднялся и стоя осушил свой бокал.

– Правитель, развейте мои сомнения, – поднялся со своего места высокий незнакомый калатари, чье лицо пересекал белый шрам, – в турнире будут участвовать все желающие?

– Безусловно, Тинтониэль, любой мужчина или женщина могут помериться силами в искусстве стрельбы из лука, рукопашном бою, бою на мечах или магии.

– Все ли? – насторожено остановил его Абегаэль, бросив косой взгляд через стол на погруженных завтраком гостей.

Альк на секунду задумался.

– Правила неизменны, но они же позволяют не принимать вызова, если нет достаточной уверенности в своих силах.

– О, не беспокойтесь, дорогой Альк, мы не станем участвовать, – оторвавшись от восхитительного кролика под кисло-сладким соусом, проговорила Марина.

Не успела она этого сказать, как Тинтониэль вновь поднялся.

– Я был чемпионом в боях на мечах последние пять лет, я приехал специально и уверен в своих силах, а также в том, что среди знакомых мне воинов не найдется того, кто мог бы оспорить мое звание чемпиона и потому я бросаю вызов… – он снял с манжеты золотую ленточку, обошел стол и положил ее перед Кэрсо-Ласом невозмутимо намазывающем булку джемом

Воцарилось напряженное молчание, Кэрсо-Лас и не подумал прервать свое занятие. Марина со стоном закатила глаза, Гаитоэранта засмеялась, Абегаэль смотрел на безрассудного эльфа со смесью раздражения и жалости, Альк нахмурился.

Кэрсо-Лас, не переставая жевать, покрутил ленточку.

– Спасибо, великодушно, но я понятия не имею, что с этим делать, – он несколько небрежно отложил знак вызова и допил оставшееся в кубке вино.

Тинтониэль побледнел, Марина притянула к себе Кэрсо-Ласа, принялась объяснять смысл произошедшего. Тот удивленно вскинул брови, впервые взглянув на смельчака.

– Я не нуждаюсь в снисхождении, ваше сиятельство, – гневно заговорил калатари, меряя будущего противника грозным взглядом, – если вы не примите вызова, я буду считать вас трусом.

Альк примирительно вскинул руки.

– Сядь, Тинтониэль. Наши гости не знают правил турнира…

– Да зачем нам их знать, любезный Альк, это турнир воинов калатари, мы не станем участвовать, это же будет чистое избиение младенцев, – слишком громко прошептал Кэрсо-Лас.

Марина больно ткнула его в бок.

Тинтониэль аж подпрыгнул от такого оскорбления. Гаитоэранта от смеха почти что залезла под стол, те, калатари, кто имел представление о возможностях чужестранцев, смотрели на Тинтониэля с искренним сочувствием, другие, прибывшие с караваном – с восхищением.

– Заклинаю тебя звездой Идеэра, прими мой вызов или мой позор навек останется с тобой моим проклятием, – белыми дрожащими от негодования губами пролепетал воин.