– То есть ты владеющий магией пришелец из другого мира? – резюмировала Света, зябко поежившись, – По тебе особо не скажешь, я не хочу тебя обидеть, но все-таки ты очень похож на человека – у тебя две руки, две ноги, кровь красная, что в тебе нечеловеческого?

– Не знаю, – признался он, садясь на лежаке, – А что отличает человека от нечеловека?

На этот раз вопрос оказался тупиковым для Светы. Говорить ему о людской анатомии, физиологии или моральных нормах было бы глупо, долго и неинтересно, потому она решила вовсе закрыть эту тему.

– Я не так часто встречаю таких как ты, чтобы точно знать, а гадать мне не хочется. Кстати, а зачем тебе понадобилась эта Марина?

– Я не смогу сейчас все объяснить, – тяжело вздохнул Дамард, – прости.

– Ну, не можешь, так не можешь, ладно. Мне надо позвонить на работу, а потом можем сходить в магазин, здесь есть один, дорогущий, аж жуть, но есть то надо. Или ты не ешь?

– Почему не ем? Все живые едят и пьют…

– Отлично! – она встала, потянулась, и, найдя под сваленной в кучу верхней одеждой сумочку, принялась самозабвенно в ней рыться.

Услышанное ее нисколько не испугало, совсем наоборот, это было так необычно, так интересно и так не похоже на обрыдшую действительность, что хотелось вопить от восторга, в высшей степени безрассудного в сложившихся обстоятельствах. Терять ей было нечего, беспокоиться не о ком, с прошлым связи порваны, будущего она не представляла, чем не повод наконец-то получить удовольствие от настоящего.

На работе, судя по всему, ее никто не ждал, в офисе сидел лишь охранник, который долго пытался понять, зачем она намеревалась придти в выходной день, да еще 8 марта, когда все нормальные женщины жуют конфеты, наслаждаясь праздником мужской щедрости на знаки внимания.

Что такое «8 марта» Дамард не знал и, тем не менее, сам вызвался принести из сарая поленья и развести потухший огонь в камине, а когда она возвращалась из магазина, встретил ее у ворот, забрал все пакеты, искренне удивившись, что ей взбрело в голову поднимать «такую тяжесть».

Ему знаком был принцип обмена товаров на деньги, а вот сами деньги вызвали бурю эмоций. С его точки зрения «бумага» не могла служить достаточной ценностью. Его не удивил водопровод и сантехника, но над формой и размерами сантехники он долго смеялся. Он удивился, что можно есть столовой ложкой «они же для готовки», но с прочими столовыми приборами был хорошо знаком. Он не знал, что такое электричество, мобильные телефоны, от старенького телевизора шарахнулся, будто черт от ладана, однако быстро сообразил, как устроена газовая плитка, знал, что такое часы и зеркала,

– Ты говорил про каких-то ведьмаков? Название мне знакомо, у нас есть сказки о них, но что-то мне подсказывает, наши сказки не имеют ничего общего с вашей реальностью, – решилась-таки спросить Света после бесхитростного, сытного завтрака, состоявшего из омлета и горки бутербродов с колбасой.

Дамард отставил в сторону чашку с зеленым чаем и выразительно поморщился.

– Зачем вы пьете такую гадость?

– Может, тебе черный больше понравится? – предположила Света, протягивая ему пакетик из другой пачки, – Надо было не в пакетиках брать, – вздохнула она, наблюдая, как он высыпает перетертый в пыль чай из пакетика в чашку (бумагу он заварить наотрез отказался)

Залив чай кипятком и, вдохнув пар, Дамард молча поставил вторую чашку рядом с первой.

– Можно я просто воды попью?

– Пей, конечно, – пожала плечами Света, – а у вас какие-нибудь горячие напитки есть?

– Шоколад, кофе, травяные настои, но не такие, – улыбнулся он, покосившись на мутную жидкость с плавающими чаинками, – из марсалдэлы, примариса, шиповника, мяты или сладких ягод ульрюка мне нравятся. Моя мать разбирается в травах, любое зелье, даже от кровяной болезни она может сделать вкусным.