– Копать? – чуть замешкавшись, добавляет Сергей.

– Нет, а как вы изучать-то всё собираетесь? – выдаёт трещоткой Адолат. – Всё, что снаружи, это часть сна, которая прописана. И вокруг, наверняка, тоже. Где граница, мы не знаем. Значит, надо копнуть!

–Да ладно, ладно, женщина, не кричите так, – откликается Егор, – в конце концов, почему бы и не копнуть. Ничего же не теряем.

Компания поднимается и, выйдя из коттеджа, отправляется вглубь острова. Лопата нашлась в шкафу с инструментами, и сейчас её почему-то несу на плече я. Метров через сто Егор, идущий впереди, останавливается возле здоровенного красного тропического цветка.

– Ну что, почему бы не копнуть здесь? – произносит он.

Я снимаю с плеча лопату, ставлю её на сероватый грунт и надавливаю ногой. Почва мягкая, влажная. Лопата легко входит почти до конца, но упирается во что-то твёрдое. Я отбрасываю ещё пару штыков грунта и достаю из ямки запечатанную сургучом тёмно-зелёную бутылку.

– Вот это номер! – удивлённо восклицает Сергей.

Причём, похоже, удивляется находке только он. Егор поджимает губы и кивает головой, словно отдавая должное задумке. Я с похожим выражением переглядываюсь с Адолат.

– Давайте уж, открывайте, – нетерпеливо приказывает девушка.

– Подождите! – Сергей делает в сторону бутылки останавливающий жест, – а вдруг там Джинн?

– И что же? Мы оставим его там и пойдём пить коктейльчики? – парирует Адолат.

И побеждает. При помощи складного ножа, предусмотрительно взятого из шкафа с инструментами, я отбиваю сургуч и вытряхиваю из бутылки свёрнутый в трубочку лист пожелтевшей бумаги. Разворачиваю лист, демонстрирую остальным написанные в две строки цифры, разделённые точками.

– Координаты, – озвучиваю я очевидную всем истину.

Погуглив координаты в телефонах, выясняем, что обозначают они место в открытом океане в паре километров от берега. Наконец, мы отправляемся в сторону пляжа уговаривать Джо дать нам покататься на его катере.

К удивлению компании, Джо на самом деле приходится уговаривать – туземец ни в какую не соглашается отдать лодку. Ну, разве что за бутылку рома. Приходится мне топать обратно в коттедж искать ром – ведь Сергей заявил, что раз найти нужно ром, а не «серёж», то Роме его и искать. В баре в коттедже стоит много напитков, но рома среди них найти не удаётся.

Я задумываюсь. Коттедж, безусловно, созданная Зотовым синтетическая часть сна. Бар – скорее всего тоже. А бутылки? Часть ли они сновидения или мои нооформы? Или часть сознания Ярослава Николаевича, внесённая в сон уже после попадания в него сновидцев? Или нооформа кого-то из «гостей»? Того же Толика. Вероятностей много, а отличать их я ещё не научился. Да и вообще, бутылок-то много, и происхождение они могут иметь различное.

«Но я же могу внести нооформу в сон сознательно, – рассуждаю я, – если уж понимаю, что сплю».

Я пытаюсь представить бутылку рома в баре, потом у себя в руке, а затем – вообразить её вместо бутылки джина. Тщетно. Пробую создать мыслеобраз искомого алкоголя, абстрагируясь от окружения, и поместить его в бар. Не выходит, никак не выходит.

– Ошибка новичка, – за спиной Романа раздаётся знакомый голос. В проёме двери стоит Варданян в огромных цветных шортах. – Тебе же ром нужен?

– Да вы же и так знаете, да?

– А то! В общем ты, как вижу, пытаешься создать бутылку. А надо идти не от частного, а от общего. Попробуй представить бар с бутылкой рома на месте бара без бутылки рома. Как-то так. Чем больше пространства ты сможешь охватить, чем больше предметов, тем точнее будет результат.

Пытаюсь представить бар, в котором с краю полки с крепкими напитками примостился ром «Эдвард Тич» – единственный, внешний вид которого я помню. На мгновение кажется, что на месте, где я предполагаю материализовать бутылку, возникает что-то вроде прозрачного облачка в виде искомого напитка. Но когда я присматриваюсь внимательнее, никаких изменений не оказывается.