Всё время обучения мы находились во враждующих партиях. То ли прадед, то ли прапрадед Эука был одним из младших сыновей короля, отметившегося изрядной плодовитостью, что вообще-то редкость для аристократов и магов. Мэтью, как и все члены его немногочисленного сейчас семейства, этим фактом гордился донельзя. Справедливости ради, более титулованной и родовитой особы на нашем потоке не было, да и сам Мэтью Эука не дал бы забыть о собственной древней крови.

Ещё на первом курсе он окружил себя сворой ждущих от него косточки аристократов, моё же нежелание войти в свиту стало для него открытием. Несколько провокаций с его стороны, пара ответных драк с моей, и там же на берегу в первый год обучения мы разошлись по разным углам. Он купаться в лучах славы и обожания прихлебателей, я дружить с честными, но не знатными мальчишками.

Каким-то, право слово, чудом, наши интересы до сего дня не пересекались, как и мы сами. У сына члена королевского совета и особы, приближенной ко двору, мало общего с обедневшим графским семейством.

— Не приведи Создатель тебе узнать, сколько волокиты и всевозможных мелочных дел связано с принятием титула и дел отца. Тебе так точно и маркизом быть хорошо, — мы не виделись несколько лет. Несмотря на праздный образ жизни, соответствующий его положению в обществе, Мэтью выглядел хорошо. Из молодого, холёного аристократа он стал осознающим свою силу хозяином жизни.

Выше меня на пол головы, гораздо шире в плечах. Отросшая к вечеру щетина на холёном лице, тёмно-карие глаза, глядящие с интересом. Запах дорогого одеколона.

Даже здесь, в лучшем клубе столицы, он держался так, словно все мы у него в гостях. Вполне возможно, что так и было. Если не у него, то у кузена, троюродного дядюшки, или деда.

Беседа, как ни странно, была приятной. Бывший когда-то заносчивым снобом, сейчас Эука вёл себя в разы проще. Не было в его манерах ни попыток уязвить, ни задеть. Мы болтали, словно старые приятели. Вот уж не думал, что доживу до того момента, когда буду наслаждаться его обществом.

С удовольствием мы вспомнили годы, проведённые в академии, слегка обсудили общих знакомых.

Лишь спустя некоторое время, делая очередной глоток коньяка, я поймал себя на лёгком чувстве хмеля, что было мне не свойственно. Опьянение случалось со мной редко, и, как сейчас, я всегда чувствовал его наступление.

Отвлёкшись от болтовни Мэтью, заметил изрядно опустевшую гостиную. Столы, словно оставленные на минутку, ополовиненные бокалы, карточные колоды, опустевшие тарелки.

Сквозь занавеси на окнах виднелась чернота улиц. Отметив время, отставил бокал.

— Хороший вечер, но мне уже пора.

— Как пора? Так скоро? Вечер только начинается! Куда ты так торопишься? Тебя кто-то ждёт? — он действительно будто расстроился.

— Нет, сейчас никто, но рано утром действительно ждут неотложные дела. Я очень рад встрече и благодарен тебе за вечер, — встав с кресла, я протянул руку для рукопожатия.

— По правде я уже настроился на интересное продолжение. Уверен, что тебе пора? Может заглянем к девушкам?

— Не сегодня. Но в другой раз с удовольствием.

— Послушай, Баррэм. Как насчёт визита? На будущей неделе я устраиваю небольшую вечеринку для своих. Очень узкий круг. Неформальное общение, — последнюю фразу он произнёс поигрывая бровями. Только я хотел отказаться, как последовало: — Не возражай! Действительно будет весело. Только одно условие – на мои мероприятия не ходят по одиночке. Приведи женщину. Любовницу, подругу, содержанку, кого угодно. С тебя цветок, с меня ужин и развлечения!

Ожидаемо, я согласился.