Во втором, самом длинном эссе, «Религия искусства», Сангхаракшита подобным образом отождествляет сущность искусства и буддизма с бессамостностью, но развивает эту идею в рамках возможностей трансформации, заложенных в каждом. Бессамостность – это центробежное стремление к неизвестному, которое характеризует и дух художника, и воздействие искусства на того, кто им наслаждается. Следовательно, искусство подразумевает сознательное покорение прекрасному, процесс преображения, который соответствует бесконечным творческим возможностям «спирального пути» к Просветлению Будды.
Мы должны ясно понимать, что идеи Сангхаракшиты содержат представление о буддизме, которое имеет мало общего с «религией» в условном значении, но гораздо больше общего с живым духом индивидуального развития. Его представление об искусстве в равной мере непривычно. Не все, что считается «искусством» в современном мире, подпадает под точное определение, которое дает Сангхаракшита в «Религии искусства»:
«Искусство – это организация чувственных впечатлений в приятные формальные связи, которые выражают восприимчивость художника и передают его аудитории осознание ценностей, которые могут преобразить нашу жизнь».
Великое искусство передает преображающие ценности, которые, по сути, совпадают с ключевыми ценностями, заложенными в буддизме как живой духовной традиции: таково видение Сангхаракшиты. Такое определение искусства, как вышеизложенное, вероятно, будет исключать большую часть из того, что обычно называют искусством, – к примеру, Сангхаракшита сознательно отказывается от популярного искусства как простого развлечения. Вероятно, нам стоить понимать определение искусства, данное Сангхаракшитой, в качестве того, что один философ назвал «убедительным определением»:
«Убедительное определение – то, которое придает новое концептуальное значение знакомому слову, не изменяя значительно его экспрессивного значения, и используется сознательно или бессознательно с целью изменить с помощью этого направление заинтересованности людей» 8.
8 К. Л. Стивенсон, «Убеждающие определения», «Ум», №47 (1938), с. 331.
Сангхаракшита стремится не только дать характеристику буддизма и искусства, но и побудить нас относиться к искусству иначе – открывая глаза и уши тому, как искусство может расширить наше видение и преобразить нас. Считаем ли мы себя буддистами или нет, искусство может произвести на нас воздействие, по своей сути сходное с действием медитации.
Как все эти захватывающие идеи работают на практике? Позвольте мне развить их, предприняв воображаемую прогулку по английскому Кембриджу, где я живу. (Это необычайно красивый город, полный средневековой архитектуры и культурных событий, по крайней мере, в учебное время, когда здесь живут студенты. Так что это особенно хорошее место, чтобы прогуляться, размышляя о религии искусства.) Сначала я отправлюсь в часовню Королевского колледжа, всемирно известный памятник сакральной архитектуры. Это пример архитектурного искусства, который, пользуясь терминами Сангхаракшиты, является религиозным и формально, и по сути. Ее огромные, высокие окна заполняют простое пространство интерьера возвышенным светом, озаряя изобилующую деталями каменную резьбу. Венчает это высокое помещение переплетающийся узор веерного свода, столь утонченный, что едва ли осознаешь, сколько над тобой тонн. Мое сердце отзывается на величие средневекового воображения в планировке этого здания, его трогает искусность строителей. Когда я внутри, меня переполняют мысли о силе истории, преданности христианской религии, символизме каменных сводов, сочетающих весомость и уравновешенность, и моя жизнь представляется мне в гораздо более обширной перспективе. Я чувствую, что мое маленькое эго покоряется более великим силам и более возвышенному видению жизни вокруг меня.