«Потенциальный начальник», – отметила про себя Айона.

– Ничего не посоветуешь?

– Имей в виду, Бойл порядочный человек, хотя иной раз бывает резок в словах и поступках.

Мира показала Айоне, куда идти, а сама опять достала телефон.

– Он объезжает последнее приобретение Фина. Фин – его партнер, он часто в разъездах, особенно когда приходит охота подкупить лошадей или ястребов – или что там ему еще взбредет в голову…

– Но конюшнями управляет Бойл – то есть мистер Макграт?

– Ну да, точнее – они оба, но повседневными делами в основном занимается Бойл. Этого жеребца Фин отыскал в Донегале и прислал сюда, а сам пока еще где-то мотается. Он предполагает уже в этом году использовать его на племя, и Бойл преисполнен решимости обучить его манерам.

– Кого – Фина или жеребца?

Мира от души расхохоталась. Они уже стояли на улице.

– Хороший вопрос. Может быть, и обоих. Хотя бьюсь об заклад, с конем у него получится лучше, нежели с Финбаром Бэрком.

Она кивнула в конец дороги.

– До чего хорош, мерзавец! Вот только норов…

Айона повернулась. Говорит ли Мира о жеребце или о мужчине, сидящем на нем верхом? По первому впечатлению, внешнее великолепие и горячий нрав относились в равной степени к тому и к другому.

Конь, по всем меркам крупный и красивый, испытывал наездника на ловкость, то пританцовывая, то вставая на дыбы, и даже с расстояния был заметен свирепый блеск в его глазах. Дымчато-серая шкура поблескивала от пота, хотя было еще прохладно, а уши он упрямо держал прижатыми.

Однако человек, тоже большой и красивый, не хуже знал себе цену. Айона слышала его голос – не слова, но решительную интонацию, заставлявшую коня идти рысью.

И от одного звука этого голоса что-то у нее в душе шевельнулось. Нервы, волнение, сказала она себе, ведь от этого человека зависит ее благополучие!

Но с приближением всадника трепет в ее душе нарастал. И сердцем, и сжавшимся в комок желудком она ощутила влечение – он действительно был великолепен, как и его конь. И для нее – так же привлекателен.

Волосы оттенка густой карамели – не совсем каштановые и не совсем рыжие. Ветер трепал их, и они развевались вокруг его головы. На нем была куртка грубой шерсти, линялые джинсы, потертые сапоги, и все это как нельзя более гармонировало с его суровым, худым лицом. Сильная челюсть и рот, показавшийся ей упрямым, всего лишь отражали суровый нрав, которому он едва дал волю, когда конь снова встал на дыбы.

Через левую бровь шел тонкий, переломленный, как молния в небе, шрам. По причине, которой она пока не могла осознать, вид этого шрама вызвал в ней легкий приступ желания.

Ковбой, пират, всадник из дикого племени… Как могло получиться, что три самые большие ее фантазии в отношении мужского пола сошлись в одном человеке?

«Бойл Макграт. – Она мысленно повторила его имя. – От тебя только и жди одних неприятностей, но ведь и я его стою, если начистоту…»

– Ого, да он не в духе, наш Бойл. Впрочем, если хочешь работать здесь, привыкай, на него временами такое накатывает…

Мира подалась вперед и прокричала:

– Ну что, задал он тебе трепку?

– Решил из меня отбивную сделать. Дважды чуть не скинул. Вот сукин сын! Еще раз такое вытворит – придется предпринять другие меры.

Бойл поравнялся с ними. Конь все еще пытался стряхнуть его, вставал на дыбы и взбрыкивал.

Большие, со шрамами на костяшках пальцев руки и пинки сапогами в бока усмирили животное.

– Да Фина за этого негодяя убить мало!

Словно издеваясь над наездником, конь в очередной раз встал на дыбы. Айона непроизвольным движением – это получилось у нее инстинктивно – подскочила и схватила его под уздцы.