– Не трогай это место!

Пит смотрит на меня испуганно и кивает. Он тоже что-то почувствовал.

Воздух вокруг нас электризуется. Волоски на руках, будто намагниченные, встают дыбом. Скверный знак. Крайне скверный.

Пит направляет луч света вперед, но тот тонет в темноте. Да, я знаю, как это звучит. Свет не может тонуть в темноте, луч света с легкостью разрежет любую тьму, но только не бункерную. Бункерная тьма словно всасывает свет. Заглатывает его в себя, как абсолютно черное тело, поглощающее все падающее на него электромагнитное излучение. Любого фонарика хватает на несколько метров, а дальше его свет рассеивается и пропадает в сокрушительной черноте. В черноте, в которую еще никто из нас не отважился шагнуть. Потому что она, кажется, может проглотить любого из нас с той же легкостью.

Мы решаем, что наша экспедиция на сегодня окончена и надо возвращаться, как вдруг подземный коридор выкашливает на нас три приглушенных удара.

Я не из пугливых, но даже у меня отвратительные, колкие мурашки расползаются по коже. Пит замирает в оцепенении.

До нас доносятся новые постукивания, на этот раз ближе.

– Волк, ты это слышишь? – Пит трясется и пятится назад.

Конечно слышу, я же не глухой! В коридоре кто-то есть. И этот кто-то подбрасывает нам вещи, бродит по нашему Бункеру, понимает азбуку Морзе и отвечает нам стуком. Или… это сами стены стучат нам в ответ?

– Так, – не выдерживает Пит. – Пошли уже отсюда!

– Вот еще!

Я живу здесь много лет и давненько мне не было так любопытно, как сейчас. Черта с два я двинусь с этого места, пока не встречусь с загадочным К. М., кем бы он ни был.

Стук раздается чаще и ближе.

– Волк, ты спятил! Точно спятил! Валим!

Пит топчется на месте и начинает перебирать амулеты, не зная какой именно ему понадобится, в итоге собирает их в одну горсть и сжимает в кулаке. Я не могу не поддеть его:

– Надеюсь, у тебя имеется амулет, делающий штаны непромокаемыми?

Это действует безотказно. Пит страшно оскорбляется, сбрасывает рюкзак с плеч и встает в героическую позу, широко расставив ноги. Прямо-таки грозный воин Мрачных Подземелий. Залюбуешься!

Стук раздается в последний раз совсем близко и смолкает. В повисшей тишине я могу услышать, как бьются наши сердца.

Минуты дрожат от напряжения, растягиваются, становятся гудящими и мелко вибрирующими. Я чувствую капельку пота, сползающую по виску. От Пита несет страхом, а чужой страх всегда пробуждает во мне хищнические инстинкты. Слишком долго ничего не происходит.

– Я пошел, – говорю я и выхватываю фонарик из его рук.

Пит пытается поймать меня за рукав и остановить, но безуспешно.

Правый коридор. Звук точно шел оттуда. Нашего фонарика не хватает, чтобы осветить длинную кишку тоннеля, но мне не нужен свет, мне вообще не нужны глаза. Зажмуриваюсь, выключаю все посторонние шумы в голове и начинаю ловить частоты, прощупывать поля и собирать информацию этого места. Живой человек здесь один – я сам. Это абсолютно точно. Мне не хватает каких-то секунд распознать тонкие вибрации, витающие в воздухе, как вдруг три сокрушительных удара разносятся прямо над моей головой. Я инстинктивно подсаживаюсь и вскидываю голову, пытаясь увидеть, что это. Свет фонарика моргает в предсмертной судороге и гаснет.

Мы оказываемся в кромешной тьме подземных коридоров.

Чернота сжимает нас. Плотно, удушающе. Затекает в уши и глаза, и я не понимаю, открыты они или закрыты. Я вдыхаю тьму, чувствую, как она заполняет легкие и желудок, смешивается с кровью в тонких сосудах, растекается по моим жилам.

Пит парализован и не может даже закричать. Тишина вдруг взвизгивает жутким скрежетом, а в следующую секунду фонарик снова зажигается. В выжелченном кругу света вижу две буквы, процарапанные на старом железе, словно чем-то металлическим и тонким: