Руки слуги начинают проворно расшнуровывать завязки на платье.

— Эй, ты только дыши, хорошо? Всё в порядке. С кем не бывает.

Он пытается отвлечь меня от удушающих мыслей. Сама не понимаю, как быстро мы перешли на «ты».

— Со мной такое впервые, — сглатываю я, решая вытаскивать камни из причёски. — А ты…

— У меня две сестры, — судя по его голосу, он улыбается. — Одной девятнадцать, она старше меня на два года. Второй пятнадцать, и я часто шнурую ей все эти глупые рюшки, когда надо выйти в свет. Моя семья не столь бедна, как храмовые мыши, поэтому один выход в несколько месяцев для неё мы можем себе позволить. К тому же слугам поместья хорошо платят.

— Ты служишь графине? — спрашиваю я, придерживая одной рукой платье, чтобы то не соскользнуло на пол. После этого я оглядываюсь и вижу, что слуга отвернулся, стараясь не глядеть в мою сторону.

— Нет, я служу герцогу. И приехал на этот приём вместе с его свитой.

Слыша слово «герцог», я замираю, забывая про более простое платье, в которое переодевалась.

В Ладоргане был лишь один герцог — Киран Ердин, правая рука Императора и его побратим. Об этом знал каждый ребёнок во всех уголках Империи, потому что именно благодаря Кирану Ердину и их третьему соратнику Багровому Лорану наш Император пришёл к власти.

— Герцогу Ердину? — в горле пересыхает.

Страшные байки слышала я от деревенских о нём. Кроме того, герцог, которого ни разу в глаза не видели девушки, славился своей неземной красотой. Неужели именно Киран Ердин выкупил меня сегодня?

Если да, то всё, что говорят о нём, правда. Герцог

— Именно ему. Ты готова?

«Нет,» — думаю про себя я, но отвечаю другое:

— Почти.

Пышное платье с бала я кладу в корзину, откуда взяла сменную одежду и тёмный тёплый плащ, который я уже накинула на свои плечи. На бёдра вешаю ремень, а на него мешочек, который также лежал в корзине. Даже не раскрывая его, я понимаю, что в нём лежат монеты, гребень и что-то ещё, что не могу определить на ощупь.

Мои распущенные тёмные волосы волнами спадают по плечам, когда я вытаскиваю из причёски последнюю заколку и кладу её в холщовый мешочек рядом с камнями.

Я выбрала из волос все эти украшения все до единого. Чужое богатство мне не нужно.

Помня его наставление, маску я оставляю на лице.

— Я готова.

— Отлично.

Мы покидаем комнатушку, плотно закрыв за собой дверь, и довольно быстро выходим из здания усадьбы в тихий сад, на котором мягким покрывалом лежат ночная тьма и свежесть вечерней прохлады. На заднем дворе уже у самых ворот нас ожидают вороной жеребец вместе с мужчиной в кожаной броне. У воина коротко подстриженные тёмные волосы, прямой нос и орлиный взгляд. Слуга обменивается с ним паролями, а после передаёт меня мужчине.

— Это Рейнольд. Он отвезёт тебя в столицу, в храм Пяти.

Я киваю Рейнольду, и тот неожиданно говорит мне:

— Зови меня просто Рей.

— Хорошо.

Слуга исчезает в темноте сада, а Рей в одно мгновение берёт меня за талию и, подняв в воздух, сажает верхом на могучего коня и даёт мне в руки поводья. Рей мягко гладит животное по голове, успокаивая и давая ему привыкнуть ко мне. Затем сам взлетает в седло за мной, и я передаю ему поводья коня.

Он пятками пришпоривает коня, разворачивая его к воротам, и мы срываемся с места, уносясь прямо в чёрную ночь.

5. Глава 4. Братство

Конь уносит нас прочь от усадьбы графини Бонтьемэ, поднимая клубы пыли на тёмной дороге. В ушах свистит ветер, с силой прижимая меня к груди Рея. Того ничуть не смущают ни порывы ветра, норовящие снести нас со спины коня, ни быстрая скачка. Я вновь радуюсь тому, что с утра ничего не ела и не пила, держась за луку седла и смотря, как вокруг проносятся незнакомые пейзажи.