Эмили посмотрела на тень Рихтера, падающую на стену. Тень была обычной, ничем не отличалась от любой другой тени.

– Это всего лишь тень, Рихтер, – сказала Эмили. – Она не может тебе навредить.

– Нет, ты не понимаешь! – закричал Рихтер. – Она живая! Она хочет моей смерти!

Внезапно Рихтер вскочил с кровати и бросился на Эмили. Он попытался задушить ее.

Дэн отреагировал мгновенно. Он схватил Рихтера и оттащил его от Эмили.

– Успокойся, Рихтер! – крикнул Дэн. – Все хорошо.

Рихтер продолжал вырываться и кричать.

– Нам нужна помощь, – сказала Эмили. – Срочно.

Джонсон вызвал медсестер. Они ввели Рихтеру успокоительное. Через некоторое время он перестал сопротивляться и уснул.

Эмили и Дэн вышли из палаты.

– Что это было, Эмили? – спросил Дэн. – Почему противоядие не помогло?

– Не знаю, – ответила Эмили, качая головой. – Но ясно одно: Штерн что-то скрывает.

– Нам нужно поговорить с ним снова, – сказал Дэн. – И на этот раз мы не будем с ним церемониться.

Они вернулись в участок и отправились в камеру, где содержался Штерн.

– У нас есть вопросы, Штерн, – сказала Эмили, глядя на него.

– Какие вопросы? – спросил Штерн, глядя на них с невозмутимым видом.

– Почему противоядие не помогло Рихтеру? – спросила Эмили.

Штерн нахмурился.

– Я не знаю, о чем вы говорите, – сказал он. – Противоядие должно работать для всех.

– Не лгите нам, Штерн, – сказала Эмили. – Мы знаем, что вы что-то скрываете.

– Я не скрываю ничего, – сказал Штерн. – Я сказал вам все, что знаю.

– Это неправда, – сказала Эмили. – Мы знаем, что противоядие не работает для всех. Почему?

Штерн молчал.

– Говорите, Штерн, – сказала Эмили, повысив голос. – Или вам будет хуже.

Штерн вздохнул.

– Хорошо, – сказал он. – Я скажу вам правду.

– Мы ждем, – сказала Эмили.

– Противоядие работает только на ранних стадиях, – сказал Штерн. – Если препарат уже нанес серьезный ущерб мозгу, противоядие может оказаться неэффективным.

– Почему вы не сказали нам этого раньше? – спросила Эмили.

– Я боялся, – ответил Штерн. – Я боялся, что вы перестанете мне доверять.

– Мы вам и так не доверяем, – сказал Дэн.

– Что делать? – спросила Эмили. – Как нам помочь Рихтеру?

– Я не знаю, – ответил Штерн. – Боюсь, ему уже ничего не поможет.

Эмили почувствовала отчаяние.

– Значит, он обречен? – спросила она.

– Боюсь, что да, – ответил Штерн.

Эмили и Дэн вышли из камеры, подавленные и разочарованные.

– Что мы будем делать, Эмили? – спросил Дэн. – Как нам спасти Рихтера?

– Я не знаю, Дэн, – ответила Эмили. – Я действительно не знаю.

Они вернулись в свой кабинет и сели за столы. В воздухе повисла тяжелая тишина.

Внезапно Эмили осенило.

– Дэн, – сказала она. – Я кое-что придумала.

– Что такое? – спросил Дэн, глядя на нее с надеждой.

– Штерн сказал, что противоядие работает только на ранних стадиях, – сказала Эмили. – Но что, если мы сможем найти способ доставить противоядие прямо в мозг Рихтера?

– Что ты имеешь в виду? – спросил Дэн.

– Я имею в виду, что мы можем попробовать использовать нейрохирургию, – сказала Эмили. – Мы можем попробовать ввести противоядие непосредственно в пораженные участки мозга.

Дэн посмотрел на нее с сомнением.

– Это опасно, Эмили, – сказал он. – Нейрохирургия – это очень сложная и рискованная процедура.

– Я знаю, – ответила Эмили. – Но у нас нет другого выбора. Если мы ничего не предпримем, Рихтер умрет.

– Но где мы найдем нейрохирурга, который согласится на это? – спросил Дэн.

– Я знаю одного, – ответила Эмили. – Доктор Сара Блэквуд. Она – лучшая нейрохирург в городе.

– Ты думаешь, она согласится? – спросил Дэн.

– Я не знаю, – ответила Эмили. – Но мы должны попробовать.