До полудня не нашлось ни одного следа. Однако местные начали бояться чужаков. Кто-то прятался, иные демонстративно занимались работой, бубня при вопросах что-то невразумительное, остальные просто путались в показаниях. Кулес понимал, что ни одной зацепки так не получить, потому подозвал к себе одного из дознавателей и спросил:

– Ортен, я правильно понимаю, что следы банды теряются в этом городе? Может, они используют Морайсне как перевалочный пункт, а сами прячутся где-то восточнее?

– Не могу знать, ваша милость, – ответил рыцарь-фогт. – У них есть связи в самых низах, среди городского отребья. Но мы таковых передушили за последние три месяца. Много беспредельничали. Те, кто остался, шифруются.

– Мы здесь красуемся, как на параде, – Кулескор осмотрелся, держа под узды любимца Йохуна. – Это и есть план сира Лорбели?

– Военных в городе всегда боятся, – проговорил дознаватель. – Если бы мы не носили гербов, на нас бы при первом допросе напали. Люди сейчас очень напряжены. Не говоря о спящих ячейках фанатиков.

– К слову, этих вы тоже в городе почистили? – спросил Кулес, оглядывая площадь с бесконечными торговыми рядами.

– Не могу ответить. Работы ещё полно, ваша милость.

– Есть у меня одна идея. Нахватался от вайнских торговцев, которые иногда наведываются в моё баронство. Спешивайся, пойдём.

Барон и орденский дознаватель оставили коней с остальным отрядом и прошмыгнули сквозь ряды палаток. Укрывшись в плащи с головой, они попытались слиться с толпой, в которой обнаружили офицеров из городского гарнизона. Те покупали что-то для службы.

Среди разглагольствующих торговцев Кулескор определил одного особо расторопного, что едва не вываливался из лавки, сотрясая воздух какими-то снадобьями.

– Подходи, добрый люд! В тяжкие годы народ нортирцев способен вернуть себе веру и милость Всевышнего только священной водой! Окропив тело и разум, дети Его разнесут в труху горы, выпьют океаны и голыми руками заборют всех демонов Преисподней! Как тогда, в конце прошлой эпохи! Именно наши войска высадились в Гил Амасе и могучим ударом пронесли войско демонов, пока силы остальных народов-иноверцев бежали и прятались!

– Чушь собачья… – прошептал Кулес спутнику.

– Почему? – рыцарь, казалось, должен знать историю в силу образования.

– Наши войска тогда демоны первыми смели, – пояснил дворянин, оглядывая снующий по базару люд. – Сражение закончил второй экспедиционный корпус Его Императорского Величества. Имперцы высадились под огненным дождём и с песчаных пляжей врезались в пылающе-рогатый поток. После сражения наши выжившие забрались на самые высокие холмы и поразвешали там церковных штандартов. Оттуда и легенда, что исход сражения решили мы, нортирцы.

–…только тогда он становится мужчиной! Когда найдёт в себе силу признаться, что сам виновен в гибели своей любимой!

Кулескор одеревенел. Идея пропала из его головы, вернулось чувство стыда. Он мог убить свою семью, отправив для мнимой безопасности в столицу государства. Его ошибка.

Торгаш продолжал словоблудить. Барон уставился на него. Тот отвечал косым взглядом, даже, показалось на мгновение, усмехался тонкими тёмными усами.

– Господин, зелье от кровавого шертана есть? – спросил Кулес первое, что пришло в голову.

– Нет, сударь! – ответил купец. – Такие зелья не проходят сертификацию гильдии алхимиков, а потому их запрещено поставлять на рынок!

– Милый господин, а как насчёт зелья соловьиной храбрости? – поддержал дознаватель. – Очень уж хочу своему начальству высказать всё, что накопилось за три года кабинетной работы!

Торговец погладил лихие усы, осмотрел двух строптивых покупателей, в лицах которых распознавались военные. Особенно Кулескора выдавал шрам на всю щёку. Наконец зазывала махнул рукой: