– …будем держать ушки на макушке и следить за всем что движется, а также проверять рельсы на целостность? – перебил меня Салман, пересказав слова Зорина один к одному.

– Именно, – ответил я Салману, а затем вновь обратился ко всем, – на этом участке пути на железной дороге могут располагаться брошенные поезда или вагоны, которые нам так или иначе придется убирать и сдвигать с нашего пути. Если ситуация будем совсем аховая, то бросаем поезд и садимся в автомобиль. Он вместительный и большой, на нем доедем до Уфы, но путь на нем будет дольше и опаснее.

Один рабочий оторвал меня от диалога и поведал плохую новость, после этого мы отошли и рабочий наглядно мне продемонстрировал неисправность, а затем я вернулся и поведал участникам экспедиции:

– Друзья, у меня плохая новость. Бегун, когда залезал на цистерну, повредил её и, пока мы ехали, где-то две трети дизеля из неё вытекло. В цистерне топлива осталось всего на треть, но ничего страшного, цистерна – это аварийный запас на случай блуждания.

– Что ж, будем надеяться, трети дизеля нам хватит, – подхватил Салман.

– Слушай, я так и не могу понять – заговорил Никита, – почему зона карантинной называется? Может туда надо со средствами индивидуальной защиты соваться?

– Почему карантинная? – ответил я. – Потому что военные официально не поддерживают порядок и не гарантируют безопасность людей, попавших в эту зону. В ней много зараженных и нет средств связи с внешним миром.

В этот момент времени меня снова отвлекли:

– Ну что опять? – спросил я с ноткой раздражительности.

– Я слышал, вы в Уфу отправляетесь, – проговорил какой-то здоровяк на английском.

– Это что, американец? – проговорил Иван с небольшой брезгливость в голосе, рассматривая человека. В руках у человека была большая зеленая сумка, а одет он был в камуфлированную форму, и, вероятно, его прошлая деятельность была связана с военным делом.

– Я тоже хотел бы туда добраться, – продолжил говорить он на английском. – Не возьмете ещё одного бойца к себе в команду? Меня зовут Сэм Кларк, я когда-то жил в Америке, но за несколько лет до катастрофы был вне закона в своей стране и жил у вас, в России, – вновь проговорил он.

– Кто-нибудь понял, что он сказал? – решил уточнить Никита.

– Это действительно американец, – ответил я, поняв большинство его слов. – Хочет присоединиться к нам.

– А что он умеет? Какая у тебя подготовка, Американец? – обратился к нему Иван.

– Пять лет в спецназе морской пехоты. Двадцать одна боевая операция, – проговорил он на ломанном русском, поняв его слова.

– Все-таки могёшь немного по-нашему, – усмехнулся он. – Но боец лютый, ничего не скажешь. С таким точно не пропадешь, – обрадовался Иван. Сэм был чуточку больше и выше Ивана по габаритам, и Смольников начинал видеть в нем конкурента по силе.

– А оружие? – спросил Никита.

– Штурмовые винтовки. Но стрелял из пулемета, винтовки, водил бронетехнику.

– Ладно, Сэм, – решил спросить я уже на английском. – Если не секрет, что тебя так тянет в Уфу?

– Думаю по той же причине, что и вы – подальше от проблем центра. Ну и начать новую жизнь, разумеется, – проговорил он на своем родном языке.

Мы долго обсуждали вопрос принятия нового члена экспедиции. Многие из нас не могли владеть иностранным языком свободно, как это делали мы с Машей и Вовой, чтобы можно было спокойно переговариваться с нашим членом экипажа, но набор простых и понятных русских слов и предложений он знал хорошо. В конечном итоге мы решили не отказывать желанному путнику разделить с нами бремя путешествия, поскольку любая лишняя пара рук в таких опасных жизненных ситуациях всегда могла пригодиться.