– Почему? – удивился я.

– Военные сказали, что по пути вашего следования беглые преступники грабят брошенные города, на военных нападают. Это сбежавшие люди из тюрем, которые сбились в настоящую орду, и для них бронепоезд – весьма ценная добыча. Поэтому езжайте сразу на юг по направлению к Сызрани, а там поверните в сторону Самары на восток. Знаю, в Самаре крайне опасно, там поселился Жнец, но мутанты в вашем случае – не такая большая проблема, как другие люди. Мутанты не лицемерят, обманывать не станут. По карте, я надеюсь, сориентируешься?

– Одну минуту, – ответил я и развернул карту, прикидывая маршрут. Поняв новый путь, я сказал ему: – Да, сориентировался.

Мы ещё немного поболтали на нейтральные темы, затем попрощались и я отправился к друзьям.

Казань, как и Москва, ни капли не пострадала от скверны катастрофы. В городе было очень тихо и практически не было видно людей. «Вот значит, какая эта окраина цивилизации», – подумалось мне. Генерал говорил, что именно близ этого города строилась военная база. Чем она должна была быть лучше остальных? Почему именно тут решили её строить? Мне было не понятно.

Вечером в гостинице, когда все уже улеглись спать, мы немного разговорились с Никитой. Как и я, он был не особо болтливым человеком, но сегодня что-то на нас нашло:

– Понимаешь, мой друг, – говорил он, – когда в жизни ты теряешь цели, что-то вообще теряешь и не можешь уйти от этого, только путешествия и приключения помогают справиться и перестать думать об этом.

– Ну, или найти другую цель, – вынес я свое мнение. – Не будешь же ты всю жизнь куда-то ездить или пытаться словить приключения.

– А как же риск, что ты не потеряешь её снова?

– Риск есть всегда и во всем. Чтобы ты ни делал, ты все равно рискуешь что-то потерять. Без потерь нельзя обойтись, как нельзя обойтись и без ошибок. И только из-за этого нельзя бездействовать и сидеть, сложа руки, – говорил я с оптимизмом.

– Ладно, слушай… тут такое дело, – Никита потупил взгляд, будто от чего-то сильно расстроился, хотя я всегда считал его серьезным и не сгибаемым человеком. Казалось, что он хотел что-то обсудить, но, видимо, стеснялся начать разговор по теме. После небольшой паузы, он все же сказал: – Представляешь, на мобильный телефон сообщение пришло. От родителей. Что они садятся в самолет и вылетают домой. Ты знаешь, я даже не поверил сразу.

– Как это возможно? – не поверил я.

– Ну, смотри, – добавил Никита и показал мне на экране своего смартфона сообщение, которое пришло около двух часов назад.

– Что это такое? Как? – продолжал удивляться я.

– Не знаю, честно говоря. Не могу представить себе, как работают механизмы связи, но возможно какое-то запоздалое сообщение.

– Странно. Мне никаких сообщений не приходило после катастрофы – сказал я и проверил свой телефон. – Ну да, действительно нет ничего.

– Как-то это жутковато. Представь, если эти зараженные там, далеко отсюда, становятся разумными и живыми, как мы с тобой, с воспоминаниями и чувствами? Что, если они где-то там уже целые города строят, правительство свое поднимают, а от нас укрывают это?

– Если бы это было так, нас бы точно не пустили в экспедицию, – ответил я. – Скорее всего, это проявление какой-нибудь особенности работы системы связи.

– Да, точно. Похоже на то, – сказал Никита, успокаиваясь.

Мы замолкли, не зная, что говорить дальше. Но затем Никита продолжил разговор, правда, уже на совсем другую тему:

– В любом случае, мы все равно едем в Уфу, в то место, где мы сможем начать новую жизнь с чистого листа.

– Слушай, мне интересно узнать, а что там такого, чего нет в Москве или здесь, в центральной части? – спросил я с любопытством.