– А что ж не сходил-то? – молвил Иван с постепенно поднимающимся настроением.

– Да не хотел терзаться старыми воспоминаниями. Но пока их не было, это, конечно, было классное времяпрепровождение, – ответил я.

– Я там однажды веселое приключение словил, – начал говорить Иван с легким смешком и выглядел уже менее грустным, – звание новое получил, загулял. По пьяни подрался с байкером, а потом укатил на его мотоцикле. Утром очнулся где-то уже за городом, в части подумали, что сбежал, раз с выходных вовремя не пришел. Чем только думал – черт меня знает, – проговорил он, ударив себя по лбу, – но потом мне здорово влетело, конечно. Байк удалось вернуть, штраф заплатил сатанинский. Отмазали, в общем. Но черт знает, не помню, как за городом очутился. Вот просто, дырка в памяти.

– Да, забавно. Проходил я как-то летнюю практику в лабораторном комплексе нашего городка. Ну, работал с системой генерации сверхпроводимости, – Иван сделал вдумчивое лицо, будто бы понимал, о чем я говорил. – И, в общем, в настройках программы сделал ошибку в единицах измерения, запустил установку и жду, когда через установленное время заряд пойдет по цепи. А потом как вышибло накладную крышку установки, от грохота ажфорточки распахнулись, а сам на пол рухнул и голову прикрыл от страха. Повезло, что не сломал ничего. Кроме штанов, разумеется.

– Аххах, ученый хренов, – рассмеялся Иван и по-братски дал мне пять. – Это у тебя артиллерия получилась какая-то.

– Не, артиллерия у меня на другой практике получилась случайно, – продолжил говорить я.

Мы с Иваном ещё долго болтали, что-то вспоминали из жизни – смешное и не очень. Он больше не грустил, а наоборот, радовался, и с невероятным энтузиазмом рассказывал истории из личной жизни и военного быта, от которых порой мы ухахатывались. А ещё он с нетерпением ждал гулянок по столице и очередных приключений, полных веселья и новых открытий, но уже без стрельбы по зараженным. Позже, я вышел из купе и остановился возле окна. На одном из поворотов я смог рассмотреть полностью поезд и узнал, какими вагонами он ещё пополнился.

На весь состав было всего два пассажирских вагона, множество товарных, гружеными военной и гражданской техникой, и замыкалось все цистернами. Пассажиры, тем не менее, ещё долго будут не самым часто встречаемым видом груза, перевозимым на поезде.

Спустя ещё час езды, поезд оказался в Москве и остановился на территории вокзала. Солнце продолжало ярко светить, температура держалась около пяти градусов по Цельсию и по прогнозу должна была подняться ещё выше – обычная весенняя погода средней полосы России. Мы вышли из вагона и, следуя указаниям Зорина, стали ожидать военных людей, которые должны были нас встретить. Прошло десять минут, двадцать минут, поезд уже отогнали на другой путь, а нас так никто и не встретил.

Я позвонил по телефону Зорину – благо сотовую связь стали постепенно налаживать – и спросил, почему нас не встречают, на что полковник мне ответил, что они задерживаются, надо подождать в кафе. Так мы и сделали.

Кафе на вокзале, ровно как и во всей Москве, оказались беднее в выборе еды, чем в Питере, да и цены там были намного больше. Вероятно, это было связано с большой плотностью населения, которое ещё до катастрофы было не маленьким. После катастрофы в столицу стали эвакуировать города и села, которые оказались под ударом зараженных, еды и свободного пространства заметно поубавилось.

Миновали долгие пять часов нашего сидения в кафе, а затем, наконец, к нам приехали военные. Они усадили нас в бронированный многоместный военный автомобиль в сопровождении трех вооружённых солдат и повезли по городу к месту назначения.