– Постойте, постойте-ка, – Золушка наморщила лоб, – сдаётся мне, что мы и вправду знакомы. Не вы ли та тётушка, о которой иногда говаривала госпожа баронесса?

– Госпожа баронесса! Да, она моя младшая сестра и твоя мать, между прочим!

– Она мне не мать уже, – Золушка уставилась глазами в пол, – она отвергла меня давным-давно, унижает постоянно, поселила вот сюда. А теперь вот…

Слёзы вновь навернулись ей на глаза, и она разразилась горькими рыданиями.

– Знаю, знаю, деточка, – кивнула старушка, – мне всё известно о твоих несчастьях. Зови меня тётя Гертруда, ведь я пришла, чтобы помочь тебе.

– Как вы можете мне помочь? – сквозь слёзы с трудом вымолвила Золушка, – пропадаете годами Бог ведает где, а потом вдруг вот так являетесь и говорите, что вам всё известно.

– Да, известно. Мне Францль обо всём докладывает.

– Какой Францль? – девушка начала успокаиваться.

– Мой щегол. Вот он, – старушка указала себе на плечо – там гордо восседала названная ею птица и внимательно разглядывала Золушку, – я ведь не просто родственница, я Хюльдра.

– Со щеглом понятно, хорошо. Но что за Хюльдра такая?

– Люди обычно величают нас ведьмами, однако мы привыкли считать себя просто феями. Поэтому мой щегол умеет вызнавать нужную мне информацию и доносить её до меня. Проще говоря, я творю чудеса!

– Чудес не бывает, тётушка, – махнула рукой Аделина, – всё это сказки. Лет пятьдесят назад в наших краях сожгли последнюю ведьму, и с тех пор они более сюда не совались. Чего вам тут делать, если вы ведьма или фея? Или как вас там?

– Я сестра твоей матери, и несу тяжесть вины на своём сердце. Когда-то я сделала несчастной одну маленькую девочку, дабы исполнить древний закон Хюльдр, нынче же настал день, когда я наконец-то смогу снять с сердца камень и искупить вину.

– Вы говорите о нашей семье?

– Разумеется. Твой отец совершил как-то обидную ошибку, изменив твоей матушке. Теперь это всё в прошлом, но тогда, согласно нашему закону, моя сестрица должна была узнать о его грехе. И той, кто открыл ей правду, была именно я. Сразу после того в вашей семье начался разлад, Гудруна обратилась в жуткую сварливую старуху, твой отец в бесхребетного слизняка, а ты, Аделина, девочка моя, в Золушку!

– Боже, как это ужасно!

– Ужасней и не придумать! Мне ведомо, как ты ждала этого дня, как собиралась на бал, как мечтала потанцевать с принцем, – Гертруда закурила свою трубку зелёного стекла, – и вдруг, словно зеркало, в которое пущен камень, твоя мечта рассыпалась на мелкие кусочки. Идём наружу, у нас мало времени.

Они вышли из дома, и Гертруда уверенной походкой направилась в огород, что располагался позади него – Фридрих любил повозиться в земле и выращивал здесь капусту, морковь, тыкву, лук и чеснок. Золушка была удивлена, как невесть откуда взявшаяся тётка всё здесь так хорошо знает.

– Я фея, и мне знакомо многое, – будто читая её мысли, выпустила облако дыма старушка, – и не стоит забивать себе голову всякими мыслями о смертоубийстве! Ты ещё слишком молода, чтобы искать смерти – она успеет прийти за тобой.

– Но зачём мы идём в огород? И для чего у нас мало времени?

– Ты на бал опаздываешь! Неужели хочешь, чтобы все предполагаемые невесты перетанцевали с принцем до тебя?

– Вы не только словно призрак, – нахмурилась Золушка, – но ещё и как полоумная себя ведёте! Какой ещё бал? Мне траву надо красить!

– Этим займётся Францль, и к возвращению Гудруны с бала дело будет сделано. А ну-ка!

С этими словами Гертруда щёлкнула пальцами и выпустила очередное облако дыма. Щегол взвился над её головой и что-то пропел. Вдруг, из крон всех окрестных деревьев слетелись синицы, воробьи, скворцы и туча прочих мелких птичек всех мастей. Францль деловито отдал им указание, что-то прочирикав, и они, повинуясь его приказу, полетели через крышу на другой конец дома.