– Не захотят – заставим, – рядом с ним возник Александр.

– Кажется, кто-то предпочитал съесть всех зверей в лесу, поэтому предлагаю данного кандидата из списка приглашенных к столу вычеркнуть, – съязвила Эмма, бросив хитрый взгляд на решительно настроенного молодого человека.

Валентина прыснула от смеха, за ней захохотал Борис, потом высокий юноша по имени Слава, даже толстяк затрясся от смеха, вибрируя всем телом, чем еще больше рассмешил молодежь.

– Злая ты, однако. Я же умру от голода, – притворился обиженным Александр.

– Это почему же?

– Потому что я врал. А еще я – вегетарианец и плохо бегаю.

– Вот к чему приводит отказ от мясной пищи, молодой человек, – подвел итог толстяк.

– По тебе этого, правда, не скажешь. Уверена, что ты нас обманываешь, а в результате окажешься первым в очереди за котлетками. – Эмма критически оглядела Александра. Это был хорошо сложенный молодой человек. Накачанное тело загорело дочерна под южным солнцем и теперь в темноте сверкали лишь зубы и глаза.

– Видите ли, юная леди, внешность бывает обманчивой.

– Что ты говоришь! Так, значит, ты тащился сюда из последних сил? Бедненький. Теперь я припоминаю твою спину в авангарде.

– Ребята, хватит препираться, иначе альпинисты все съедят сами. Пойдемте в лагерь, – вмешался Борис.

– Есть, командир! – с готовностью подчинился толстяк: ему уже не терпелось поскорее расположиться у костра и чего-нибудь перекусить.

– Тогда слушай мою команду…

Командовать Борис привык с детства. Это не было проявлением превосходства над сверстниками, просто они нуждались в лидере, который мог бы их организовать и куда-то повести. Не важно – куда. Темноволосый вихрастый Борька был именно тем, кто встал во главе ватаги ребятишек, бесцельно бродивших по улицам и обносивших окрестные сады. Теперь у них появились игры, нормальные детские забавы: «казаки-разбойники», «городки» и еще что-то, не имевшее никакого названия, но имевшее строгие правила, которые придумал Борька.

В двенадцать лет он стал признанным лидером не только в своей компании, но и в школе. Его уважали даже учителя, несмотря на то, что поведение всеобщего любимца нельзя было назвать примерным. В мальчишке была видна стать и чувствовалась сила духа. Он был гордым, но не заносчивым, а поэтому имел массу друзей.

Мать Бориса любила, однако не баловала, потому как считала, что мальчишкам не пристало быть неженками. А может еще и потому, что не хотела видеть в сыне черты характера, унаследованные от отца, который бросил их, когда Борьке не было еще и года. Анна Кретова, худощавая привлекательная женщина, так и осталась одна воспитывать сына, не делая попыток вновь выйти замуж. Она дала ему свою девичью фамилию и сказала правду, когда Борису исполнилось семь лет:

– Я не буду скрывать от тебя то, что рано или поздно выплывет наружу. Ты уже достаточно взрослый, чтобы понять то, что я скажу. Твой отец не погиб и не пропал без вести, и даже не умер от неизлечимой болезни. Он просто ушел от нас с тобой. И теперь у него другая семья, в другом городе. А у нас своя семья. Мы живем с тобой дружно и счастливо. Разве это плохо?

– Хорошо, мама. Мы всегда будем вместе.

Больше об отце разговоров не было. Никогда.

В семнадцать лет Борис поступил в институт на экономический факультет. Профессию эту он выбрал под давлением моды и убеждений того времени, которые гласили, что это одно из самых прибыльных занятий. Но спустя время, он понял, что не испытывает никакой радости от перестановки и перебрасывания цифр с бумажек на компьютер и наоборот и его познания в области математики и экономики застопорились где-то на пути к середине четвертого курса. Именно в это время он решил осуществить свою давнюю мечту – занятия археологией.