– Вы откуда приехали? – спросила Жанна, маленькая худышка с большими глазами, которые, словно фары светились на ее лице. Кроме этих глаз, сложно было запомнить ее облик. Она обратилась ни к кому и ко всем: вдруг кто-нибудь разорвет эту пугающую тишину.

– Ну какая теперь разница?! – вздохнула Валентина. – Лучше скажите, долго нам еще тут торчать? И где наши мужчины?

– Эй, ребята, где вы?! – крикнула Эмма.

Тут все наперебой загалдели, стараясь перекричать друг друга:

– Долго вы там?

– Кого-нибудь нашли?

Молчание было им ответом…

Так прошел час, а может, и больше. Женщины потеряли от страха счет времени. Казалось, что они сидят у костра целую вечность. Надежда стала потихоньку оставлять тесный круг перепуганных путешественниц. Как вдруг, в совершенной тишине, не производя ни единого звука, на поляну вышел…

– Мама-а-а!

– Ой, Господи!

– Боже!

– А-а-а! – взвизгнули от страха девушки.

– Ох, да это Борис! Слава Богу! – закричала Эмма.

Действительно, это был гид, который ничего не понял из того, что произошло.

Он щурился на свет и спрашивал:

– В чем дело, девчата? Что случилось? Я же кричал вам, что возвращаюсь, да и не было меня всего-то минут десять.

– Чего-о-о? – протянула Вероника.

– Сколько-сколько? – спросила Марина.

Все переглянулись и в изумлении уставились на Борьку.

– Десять, ну, может быть, пятнадцать минут… А что? – он пожал плечами.

– Да тебя не было больше полутора часов! – взвизгнула Жанна.

– Я, конечно не пользовался солнечными часами, потому как солнце, обычно, днем светит, однако у меня есть более примитивный, но все-таки не менее надежный способ определения времени. Вот. – и он протянул вперед левую руку с механическими часами фирмы «Ориент». Они показывали двадцать два часа пятнадцать минут, тогда как на телефонах женщин высвечивалось двадцать три сорок пять.

– Да они стоят у тебя. – сказала Эмма.

– Ничего подобного, это же – механика, садовая голова.

– Это у тебя – садовая. Не могут же врать сразу трое часов.

Борис глянул на свой циферблат, а затем сверил его со всеми остальными:

– Не понял. – сказал он. – А вы разве не слышали как я кричал вам?

– Нет, – Валентина помотала головой – ни звука. Может, ты не громко кричал?

– Да ты что! Я же был в трех метрах от поляны и, вдобавок, орал во все горло, чтобы вам страшно не было. – вдруг Борька резко повернулся и пошел прочь.

– Ты куда? – испугалась Жанна.

– Хочу кое-что проверить, – ответил гид.

Он дошел до края поляны, повернулся, помахал рукой и спросил:

– Слышно меня отсюда?

– Да! – хором закричали женщины.

– Ладно, пойду дальше. – и он шагнул за пределы светлого пятна, шедшего от костра…

Видно было, как парень машет руками, и, по-видимому, что-то кричит, но слышно ничего не было. Тишина, словно кто-то выключил звук. Борька бегал с места на место, размахивая руками, как ветряная мельница. И видно было, что орал он изо всех сил…

– Это шутка или я чего-то не понимаю? – вопрошала Марина. – Черт меня дернул поехать на эту экскурсию!

Тут Борис снова вошел в круг света:

– Значит, за пределами поляны звука нет. Тишина. Немой фильм.

– И не мой. – съязвила Эмма.

– И не твой. – отпарировал Борька.

Некоторые женщины засмеялись, но веселье тут же оборвалось, потому что… СТАЛО СВЕТАТЬ.

– Это еще что такое? Который час? Почему? – все в ужасе уставились сперва на часы, которые показывали полночь, а затем на зарево.

Солнце медленно поднималось из-за горизонта алым кругом, словно на закате. На эту картину было дико смотреть: светило всходило на Западе. Казалось, ушедший вечер соскучился по Черному морю и ему непременно захотелось вернуться. Как будто изваяния застыли лица и тела, глаза напряженно следили за взлетом алой планеты. Даже волосы не шевелились от ветра. А может, просто не было самого ветра? Сквозь деревья далеко внизу стало видно гладкое как стекло море: ни одной волны, ни единого «барашка». Оно застыло тоже. Как лед.