Каждое утро начиналось одинаково. С изнасилования. Он вбивал свой член, а она ждала, когда он кончит и успокоится.

Глеб Иванович перевернул ее на спину и взгромоздился сверху, закинул ее ноги себе на плечи и продолжил методично раскачивать кровать. Изголовье кровати билось о стену, в которую привычно постучала баба Маша. Глеб Иванович кончил и обессилено упал на жену.

– Давай переставим кровать. Бабу Машу будим все время…

– Я тебе переставлю. Пусть просыпается…

– Неудобно, Глеб.

– Неудобно ей… Почему ты не орешь? Зойка орет, Людка орет, а ты будто рыба воды в рот набрала. Гифридная что ли? – хлопнул он дверью и вышел в коридор.

– Фригидная… я – всхлипнула рыжеволосая женщина и прикрылась одеялом.

*

– Доброе утро, Зинаида Федоровна.

– Доброе, – она вздрогнула от неожиданности, – вас давно не было, Максим.

– Я уезжал на повышение квалификации в Москву.

– Голубцы будете? – она смотрела на него ясными счастливыми глазами.

– А Глеб…

– Он уехал. Тоже куда-то… Приедет скоро. Уже, – ее улыбка сменилась грустью.

– Как вы так умеете вкусно готовить? Это же просто гениально, – восхищался Максим и с удовольствием уплетал голубцы.

– Как так?

– Как фея…

Она смущенно улыбнулась и отвернулась к окну. Красивая женщина с доброй и теплой душой была глубоко несчастна. Приятный комплимент от молодого человека пробуждал в ней что-то живое и естественное. Она чувствовала мурашки на коже и легкое щекочущее желание утонуть в его объятиях. Хоть на мгновение.