− Какая гадость!

− Не нравится? – полюбопытствовал Шарух.

− Фу… как такое можно есть? Тебе продали неправильный апельсин!

Шарух вернулся к столу и вновь отделил дольку, которую затем опустил в тарелку с со странной жидкостью. И снова направился к Эрни.

− Убери это, − Эрни отвернулся, закрывая глаза. – Меня от одного вида мутить начинает!

− А от запаха?

Шарух поднес апельсин к его носу. От отвращения тело Эрни содрогнулось, пытаясь избавиться от содержимого желудка.

− Перестань! Все уйди!

− Что скажешь теперь об апельсинах, мой друг?

− Ты добился своего. Сейчас я их ненавижу! – Эрни осторожно повернул голову, но увидев в руке Шаруха пинцет с апельсином, резко отвернулся, чувствуя, как в желудке образуются болезненные спазмы.

− Хочешь перестать их ненавидеть?

− Еще бы! Верни, как было!

− Как было, получится лишь дня через три. А сейчас ты будешь их безумно обожать, согласен?

− А через три дня я точно буду в порядке?

Эрни понимал, что придется согласиться на условия Шаруха, а иначе тот может в своих интересах использовать возникшую в нем ненависть к этому фрукту. Уж лучше получать удовольствие от процесса, чем мучиться рвотными позывами каждый раз от одного только вида раздражителя.

− Будешь, обещаю, но тебе придется пожить у меня все это время. Я окружу тебя вниманием и заботой, − Шарух смотрел на приятеля с веселой улыбкой.

− И ты не будешь заставлять меня делать мерзкие вещи ради апельсинов?

− Все будет исключительно по твоему желанию.

− Ты всегда так говоришь… − Эрни опять покосился на Шаруха и резко отвел взгляд.

− Всего три дня ты же выдержишь? А потом я расскажу, что это за вещество и как его приготовить.

− Заманчивое предложение…

− Эрни, соглашайся, он все равно не отстанет, − донесся весьма бодрый голос Бохрада.

Оба вспомнив о нем, посмотрели в его сторону. Тот продолжал смаковать картофель, с самым что ни есть счастливым выражением лица. На тарелке оставалось несколько кубиков.

− Да, он уже согласился, − произнес Шарух. – Не так ли, Эрни? Это у нас тактика такая. Хочется, чтобы я уговорил, чтобы Эрни потом не искал себе оправданий, если что−то не понравится.

− Ты обещал рассказать про вещество, − напомнил Эрни.

− Расскажу, сразу по окончании эксперимента. Готов уже или еще нет?

Эрни, вздыхая, после некоторого раздумья, ответил:

− Хорошо. Я закрываю глаза, а ты мне зажимаешь нос, может тогда меня наизнанку не вывернет.

− Именно этот вариант я сам хотел тебе предложить. Открывай рот, закрывай глаза, остальное предоставь мне.

Вскоре Эрни почувствовал у себя во рту дольку апельсина. Ожидаемого рвотного рефлекса на этот раз не последовало. И чувство отвращения куда−то испарилось. Шарух поднял его нижнюю челюсть, закрывая рот, посоветовал:

− Не выплевывай сразу. Так… И что ты теперь скажешь?

Эрни сдавил дольку апельсина языком, чувствуя, как растекается сок, и счастливое выражение осветило его лицо.

− Нет слов…

− А я что говорил! Дальше будет еще интереснее.

− А что будет дальше? – поинтересовался Бохрад.

− Я вас отпущу и буду за вами наблюдать. Эрни, еще апельсин дать?

− Конечно! Он еще спрашивает…

Шарух взял со стола апельсин и вручил подопытному, сразу, как после нажатия на секретную кнопку, спали сковывающие руки скобы. Эрни прижал апельсин к носу и, вдыхая аромат, простонав от наслаждения, произнес:

− Я, правда, счастлив… Апель… син… Шарух, только не говори, что он у тебя был один.

Шарух засмеялся.

− У меня есть еще, но, если вы будете себя плохо вести, ничего не получите.

Бохрад к этому времени съел весь картофель и блаженно улыбался, обнюхивая тарелку. Сообразив, что обычно он себя так странно не ведет, оправдываясь, произнес: