В моменты, когда его голос становился более напряженным, Мира замечала, что датчики температуры на её интерфейсе слегка повышались, словно регистрируя тепловые колебания вокруг него.

Мира опустила взгляд на свои руки и заметила, что её пальцы оставляют на поверхности стола едва заметные следы – мельчайшие частицы почвы, которые не смылись после вчерашнего похода в лес. Земля, всюду земля – словно подтверждение её стихии.

Разговор продолжался натянуто. Четыре мира, четыре стихии, четыре разных языка. Но когда Дамир рассказывал о традициях своего народа, все, даже скептическая Лин, невольно затихали, словно его текучие слова находили отклик в самых глубоких слоях их сознания.

– Панглобальный ковчег – крупнейший проект по восстановлению экосистем в истории человечества, – голос директора Давида Артёмова звучал уверенно и размеренно.

Они стояли на смотровой платформе с панорамным видом на мозаику биомов. Голографические карты и диаграммы плавали в воздухе, показывая структуру заповедника.

Мира искоса наблюдала за реакцией остальных. Лин методично записывала каждую цифру и показатель. Дамир созерцал не столько проекции, сколько сам заповедник, иногда кивая, словно подтверждая что-то известное ему из другого источника.

Артём стоял напряженно, почти не двигаясь, его взгляд изредка встречался с взглядом директора, после чего оба тут же отворачивались. Сходство между ними было заметно даже в этих мимолетных движениях – одинаковый наклон головы, одинаковый жест рукой. Но никто, кроме Миры, казалось, этого не замечал.

– Ключевой элемент нашей технологии – биомнемические цепи, – продолжал директор, активируя голограмму сложной спиральной структуры ДНК с внедренными модификациями. – Мы восстанавливаем не только виды, но и память о том, как они взаимодействовали между собой и с окружающей средой.

В момент упоминания "памяти видов" Дамир непроизвольно коснулся амулета на шее. Мира перевела взгляд и замерла – теперь, при ярком свете проекторов, она ясно видела, что на амулете вырезан узор, почти идентичный тому, что создал ягуар. Шесть спиральных лучей, исходящих из темного центра, с маленькими завитками на концах.

Свет проектора падал на амулет так, что на стене появилась увеличенная тень символа – древняя спираль, наложенная на ультрасовременные голограммы ДНК.

– Многие вызванные человеком катастрофы, включая Великую амазонскую трагедию, произошли из-за непонимания глубинных связей экосистем, – в голосе директора появилась горечь. – Наш долг – исправить ошибки прошлого.

Артём резко отвернулся, его кулаки сжались. Никто, кроме Миры, похоже, не заметил этой реакции.

Мира активировала нейроинтерфейс, чтобы сделать заметку о реакции Артёма, но система самостоятельно перешла в режим увеличения и начала сканировать амулет Дамира. Она хотела остановить процесс – но команда не проходила. Интерфейс будто слушал кого-то другого. На её глазах устройство наложило на изображение амулета мерцающий символ ⋈, соединяющий спиральный узор с ДНК на голограмме директора.

После презентации Мира нашла момент приблизиться к Дамиру, когда тот отошел к смотровому окну.

«Можно спросить об амулете?» – текст появился в воздухе между ними.

Дамир посмотрел на проекцию и улыбнулся: – Конечно.

Мира активировала изображение со своими зарисовками узора, но не стала упоминать, что видела нечто подобное в лесу.

Дамир удивленно распахнул глаза: – Ты видела Сува-Кочи – Путь Воды. Откуда ты знаешь этот символ?

«Увидела здесь… на территории заповедника», – осторожно ответила Мира.

Дамир кивнул, словно её ответ подтверждал какую-то его догадку. – Этот узор – священная карта нашего народа. Он показывает путь к тому, что соединяет все живое – реки под землей и реки в небесах.