Тут же сделав большой глоток из второго, и снова вытерев пену, Вадик, ткнув меня в плечо, задорно констатировал:

– Слышь, а пиво здесь ничего так.

– Да, вполне приличное, – согласился я.

– Но в Чехии пробовали и получше, а уж с баварским, что на Октоберфесте, и рядом не стоит, – со знанием дела, уточнил Вадик.

– Но ты тоже сравнил шахматы с перетягиванием каната, – вновь согласился я, хотя ни в Чехии, ни на празднике Октоберфест не бывал, да и к пиву отношусь достаточно прохладно: есть оно, то можно и выпить, а нету – и не вспомню.

По реакции Вадика я понял, что случайно, сходу попал в самую точку. После моей фразы, он, снисходительно посмотрев на меня, медленно поставил стакан на стол, и скрестил на груди руки.

– Я и раньше их не уважал – эти шахматы, но, с тех пор как Каспаров бездарно проиграл какой-то безмозглой железяке-компьютеру, шахматы для меня вообще перестали существовать. Ведь это оказалось просто-напросто тупым перебиранием всевозможных комбинаций.

– Ну подожди, – возразил я, – а как же логическое мышление, интуиция?

– Чепуху говоришь! Какое такое мышление, какая интуиция у компьютера? Чистейшей воды математика, примитивное перебирание вариантов, вот и всё. Кто лучше и быстрей считает – тот и выиграл, ничего больше.

Хотя у меня было совсем другое мнение, но я не стал возражать.

– Может ты и прав, – решил я согласиться, почувствовав, что Вадим не очень-то любит, когда с ним спорят. Да и то хорошо, не хватало мне ещё здесь нарваться на ту́пика.

– Конечно прав, тут и говорить-то не о чем. Ладно, с этим разобрались, а о перетягивании каната, я, Боречка, вот тебе что, дорогой, скажу: это дело будет ой куда как сложнее, чем какие-то там шахматы.

– Это, почему же так? – искренне удивился я.

– А вот так. Смотри, в шахматы ты если даже и играешь, то от случая к случаю. Так, от безделья, когда совсем уж нечем заняться. А перетягиванием мы занимаемся, не прерываясь всю жизнь, причём начиная с самого рождения. И здесь, ой как думать головой приходится, а не тупо просчитывать комбинации, вот тут тебе и логика, и интуиция и всё тому подобное.

– Что ты хочешь этим сказать, расшифруй? – предчувствуя неординарную информацию, с замиранием сердца, произнёс я.

Вадик сунул мне в руку стакан, и сам одним глотком допил пиво. Я послушно последовал его примеру.

– Пойду возьму ещё, – произнёс Вадик, отодвигая стул и вставая.

Скрежет металла по керамической плитке резанул слух, но это нисколько не отвлекло меня от волнующего ожидания.

Через две минуту, принеся на подносе ещё четыре стакана, он, без моего напоминания, продолжил.

– Слышь, ну, так вот про канат. Скажи, чем ты занимаешься дома, после работы?

– Как понять, чем занимаюсь?

– А, не понимаешь, тогда придётся тебе подсказать. Дома, всё то время, когда не спишь, ты пытаешься тянуть канат в одну, а жена в другую сторону, в надежде подмять под себя, и получить как можно больше преференций, отодвинув тебя на второй план. Ты, конечно, сопротивляешься, и хочешь сделать тоже самое с ней. Я, естественно, образно выражаюсь, но сути дела это не меняет. И вот вы елозите туда-сюда, то ты отобьешь у неё возможность посидеть в кафе с друзьями, то она вытребует вашу поездку на неделю к её родителям в Белгород.

– Интересно как рассуждаешь.

– А то… На работе тоже самое, – воодушевился мой собеседник. – Вот, ты где работаешь?

– В компании, занимающейся продажей товаров для активного отдыха.

Вадик посмотрел на меня несколько пренебрежительно.

– Понятно, продаёте значит всякую дребедень бездельникам.

– Почему же бездельникам, – возразил я, – между прочим, среди наших клиентов есть и актёры, и известные певцы, политики.