– Он такой красивый!

– Да, ничего, – согласилась Нинетта.

– О, нет, «ничего», это не то слово. Он просто божественен! Я смело могу это утверждать. Смотри, какие черты лица, какая гордая посадка головы! Как будто он не от мира сего! Я восхищаюсь им. И он такой смелый! Только он один решился спасти папиного Корсара, хотя сам чуть не погиб из-за него. Ты знаешь, Ни-ни, я впервые встречаю такого человека.

– Да, я полностью разделяю твою точку зрения. Однако же, почему-то я не могу восхищаться им, так как ты. А впрочем, ты ведь более впечатлительна и романтична, чем я, – Нинетта улыбнулась сестре. – Как по мне, то Сережка интереснее.

– Кому что, сестричка, – сказала Жанна.

Сонная атмосфера комнаты не могла не оказать влияния и на девочек. Мало-помалу, глядя на спящих мужчину и мальчика, они тоже стали клевать носом. Нинетта быстрее этому поддалась. Жанна все еще продолжала сидеть на подлокотнике кресла и смотреть, а вернее, любоваться прекрасным лицом нового управляющего.

Внезапно ей неудержимо захотелось взять его за руку, лежащую вдоль тела, поверх одеяла.

Девочка протянула свою тоненькую и маленькую ручку с холодными пальцами и дотронулась до руки Жозэ. Она была теплая. Жанне показалось, что это тепло начинает наполнять ее всю, с ног до головы. Она крепче сжала кисть руки Жозэ.

– Вот уж не думала, что это так приятно, – прошептала она, переполняясь радостью и любуясь необыкновенно изящной и крепкой рукой этого человека. Несмотря на то, что должность управляющего предполагает также кое-где и грубую физическую работу, кисти рук Жозэ выглядели удивительно мягкими.

Наконец, и сама Жанна почувствовала непреодолимое желание уснуть. Будить сестру было жалко; Нинетта уже сладко спала, самой тоже не хотелось выходить из этой теплой комнаты и, совсем забыв обо всем на свете, продолжая держать господина Жозэ за руку, девочка уснула, склонившись к Нинетте. Постепенно рука ее выскользнула из руки управляющего и повисла вдоль стенки кресла.

Надо, кстати, заметить, что в доме князя Мадлика раньше всех вставал дворецкий.

Это был уже немолодой мужчина, высокомерный, к этому его обязывала должность, он докладывал князю и княгине абсолютно обо всем, что происходило в доме, вплоть до мелочей. Он беспрекословно подчинялся своим хозяевам, был вызывающе дерзок с батраками и общался несколько пренебрежительно с Жанной и Нинеттой, стараясь во всем подражать господам.

Девочки терпеть его не могли, как впрочем, и мерзкого Антона, бывшего управляющего их поместья, в свое время. Но если от одного судьба их избавила, послав вместо него доброго человека, то от дворецкого избавиться, было просто немыслимо. Как-то раз Нинетта заметила, что этот «жирный боров» еще переживет их с Жанной.

Итак, в это утро дворецкий проснулся, как всегда раньше всех остальных и по-обыкновению принялся обходить нижний этаж дома, чтобы убедиться, что за ночь не приключилось ничего необычного, что могло бы нарушить покой светлейших господ.

Хоть солнце уже взошло, однако дом был еще погружен в полумрак. Надо было раздвинуть занавеси, открыть ставни и впустить свежий утренний воздух.

Дворецкий подходил к каждому окну и открывал его настежь. Наконец, он добрался до того самого окна, через которое ночью убежали девочки, да так и забыли вернуться.

– Вот, так-так! – прошептал мужчина. – Похоже, кто-то решил помочь мне.

Действительно, создавалось подозрительное впечатление: окно наполовину приоткрыто, цветочные горшки сдвинуты со своих мест и все это в такой ранний час, когда все кругом еще спят.

Сразу подумав о том, что казалось наиболее вероятным, дворецкий схватил колокольчик, лежавший в его кармане и принялся очень громко звенеть.