Импозантный мужчина, ничего не скажешь. Однако не так ты представляешь себе преподавателя по кулинарии. Посмотрим, чему нас такой талант сможет научить.

_______________________

Агата

7. Глава 7. Новогодние традиции

— И так, золотые мои, имя мне Фредерик Локер, – мужчина шагнул к доске и написал своё имя крупными буквами. Что забавно, мел ему для этого не потребовался. Он быстро надел белоснежную перчатку, которую взял с учительского стола, и начал писать указательным пальцем прямо в воздухе. Каждая выведенная буква сама собой отражалась на доске. Что тут скажешь… академия магических технологий во всей красе.

— Для вас – профессор Локер, – он поправил перчатку и осмотрелся с улыбкой на губах. – Сразу заявляю, что романов со студентками не кручу. Любовные лунницы в канун Новогодия таскать ко мне в комнату не надо. Я уже был женат, и больше в этот капкан не собираюсь.

Профессор посмеялся в пышные усы. Я же перевела взгляд на Листика и шепотом спросила:

— Что ещё за любовные лунницы?

Зверек посмотрел меня крайне удивленно.

— Не знаешь о такой известной традиции? – спросил он также тихо.

Я неловко улыбнулась и мотнула головой.

— Ну-у-у ты даёшь. За месяц до Новогодия девушки готовят венки в виде лунницы. Украшают всякими красивыми и символичными штуками, а потом стараются во что бы то ни стало оставить венок в жилище понравившегося мужчины. Если удалось – мужчина обязан жениться на той, чей венок оказался в его доме.

Какая старомодная традиция в столь продвинутом мире!

— А если таких несколько? За видным женихом ведь наверняка охотится не одна девушка, – я невольно осмотрелась. – Вон, на принца Террадора охотится целая толпа.

— Тогда мужчина может выбирать, – Листик пожал плечами. – Но будет обязан выплатить тем девушкам, которых обделил, огромную сумму денег. По монетке за каждую пролитую слезинку. Именно поэтому покои принца охраняются с особой тщательностью. Он должен выбрать себе жену на отборе, а не попасться на хитрую уловку.

— Какой-то странный ритуал. А со стороны мужчин ничего такого не практикуется?

— Практикуется, конечно. Они делают венки в виде подковы и также оставляют их в жилище девушки. А если не хотят жениться – просто прячут. Правда какая-нибудь любопытная барышня всё равно может отыскать и забрать подкову себе.

— И что тогда? Тоже обязан будет жениться?

Листик кивнул.

— Таковы традиции…

— Ужас, – я нервно хмыкнула, причем так громко, что профессор, который всё говорил о своём неудачном браке, мигом обратил на нашу болтливую парочку внимание.

— Ненаглядная моя, последняя женщина, которая пыталась меня перебивать, сделала в итоге меня очень несчастным. Поэтому уж пойми, я такого не люблю, – он обвел взглядом аудиторию, – и всех предупреждаю, что лучше на моих занятиях вести себя тихо. Как мышки.

— Простите, – искренне извинилась я, но сразу же добавила без стеснения: – однако не могли бы вы не обращаться ко мне столь фамильярно? Пожалуйста.

Не знаю, что я такого сказала, однако в аудитории вдруг повисла гробовая тишина. Профессор взглянул на меня с колким удивлением в глазах, а его бровь недовольно изогнулась вверх. Я искренне не хотела демонстрировать неуважение. Просто решила, что подобные неприятные обращения стоит пресечь сразу. Ну что это такое? «Булочки, милочки». Мы же в академии, а не в пекарне.

— И как же мне к вам обращаться, сударыня? – спросил он с явной иронией.

— Меня зовут Мария Вассаль. Можете звать меня по имени или фамилии, как вам удобно, – от атмосферы осуждения я невольно вздохнула и добавила: – в конце концов, мы же не в детском саду. Все здесь взрослые люди.