Судя по тому, как отреагировала Эйма, она не первый раз видит подобные «отношения» приемных родителей. И боится отца. Неужели он поднимал руку и на нее тоже? Как бы я ни напрягала память, ничего не всплывало в ответ.

Дабы не злить его еще больше, отталкиваюсь от стены и тороплюсь следом. Догоняю как раз у дверей в гостиную, где Рахгар останавливается, раздраженно взглянув через плечо. Проверяет, на месте ли я.

Нужно срочно делать ноги.

Или втихоря подлить дракону чего-нибудь не очень полезного в утреннюю овсянку.

Прежде чем открыть двери и войти в гостиную, Рахгар берет меня под локоть и натягивает на лицо встревоженное сопереживание. Хватка у него, как у бульдога, так что мне приходится лишь сжать зубы и послушно шагать попятам, как послушная собачонка на коротком поводке.

Дотащив меня до диванов, наконец отпускает.

— Прошу, лорд-дознаватель, познакомьтесь. Как ни прискорбно мне сообщать, но она находилась возле кровати с телом, когда я вернулся.

Я смотрю на него исподлобья уничижительным взглядом, растирая ноющую после его руки кожу. Брешет и не краснеет! Надеюсь, у местной полиции есть какие-нибудь крутые артефакты, определяющие ложь.

Прищуриваюсь и мысленно рисую узоры кишок дражайшего супруга, развешанные по люстрам нашего прекрасного дома. Ну подожди, прежде чем исчезнуть и з твоей жизни, я ее испорчу! Сожгу дотла и станцую прощальный танец на пепелище.

— Это уже будет узнавать следствие, — доносится до моих ушей прохладный мужской голос.

И в тот же миг все прочее становится абсолютно не важным. Потому что откуда-то из самого центра моего естества взлетает нечто огромное, горячее, невообразимое! Поднимается из каждой клеточки моего тела, гнездится в районе солнечного сплетения и растет, растет, растет… стремится вырваться и помчаться к хозяину этого голоса, к тому, на кого я еще даже не смотрю.

Ловлю себя на том, что почти не дышу.

Медленно перевожу взгляд на мужчину, вальяжно сидящего в кресле.

4. Глава 3

И тут же холодею от того, с каким выражением глаз он на меня смотрит. Необычное волнующее чувство, вспыхнувшее было в груди, оседает к ногам серым пеплом.

Да что ж это такое!

Почему все местные мужики меня на дух не переносят?! А этот конкретный индивид прямо-таки морозным инеем покрывается за короткую долю секунды, что пересекаемся взглядами. Кажется, мы знакомы. Но будто в другой жизни, где наши пути разошлись не слишком мирно.

Но ведь хорош, поганец! Стать и сдержанная мужская красота. Все это приправлено капелькой нездоровой бледности, коей обладают в нашем мире представители особо вредных профессий. Будто табличка «не приближайся — убьет», приколоченная ко лбу.

Темные длинные волосы в низком хвосте, прямой нос, волевой подбородок и синие глаза — прямо по моим мечтам собирали. А голос! Меня прямо насквозь пронзает этот прохладный глубокий баритон.

Мужчина встает и приветственно кивает:

— Леди Дуэрн.

И тут же теряет интерес, переводя взгляд на Рахгара.

— Прошу вас выйти.

— Что? — супруг явно не ожидает такое услышать. — В каком смысле «выйти»? Это моя жена, я имею право присутствовать во время допроса.

— Не имеете, — ни на тон не повышая голоса. — Мне нужно допросить каждого, кто находится в доме. И тех, кто бывал здесь в течении дня. Займитесь их доставкой к этой комнате.

Я стою, стараясь лишний раз не дышать. Смотрю то на одного, то на другого, мысленно хихикая над выражением лица Рахгара. До этого ним явно никто не обращался, как с мальчиком на побегушках. Если б гость не был представителем закона, в ход уже пошли бы оскорбления.

Но… он сам позвал дознавателя! Чего теперь пыхтеть вскипающим чайником?