– Нет. Только черный! – беспристрастно констатировала подчиненная.

– ЗлатаСара, почему ты не выбрала какой-нибудь другой цвет: голубой, оранжевый или малиновый. Почему чёрный?

ЗлатаСара сконфузилась.

– Простите, я не предполагала, что мои настройки останутся навечно. А черный цвет под цвет шерстки моего котика. У меня есть котик черного цвета.

– Какой котик? Подожди, на корабле нет и не может быть котиков! Из соображений стерильности и гигиены животных в полёты не берут!

– Не берут, поэтому я котика маме оставила…

– А брови?

– А брови я печатала черного цвета в память о нём…

Капитан выдохнула и обвела присутствующих долгим оценивающим взглядом. Про себя подумала: «Всё-таки правильно поступают на Земле, что индивидумов с невысоким IQ не допускают к руководящим должностям, а только к ремонту и сфере обслуживания. Вот сейчас ЗлатаСара, старшая помощница и вся бригада ремонтников ведут себя совершенно спокойно, пребывают в безмятежности тогда, когда нужно звонить в колокола. У них даже в сердце не шелохнулась тревога. Они не в состоянии понять размах катастрофы, которая нас постигла! Хоть бы кто-нибудь из них занервничал, запереживал, часто заморгал глазами, всплеснул руками в конце концов! Небольшая контролируемая истерика с визгом тоже подошла бы… А они все сидят, как будто бы ничего не произошло… Подумаешь, принтер для бровей зациклило! Ладно, сейчас я Вас расшевелю, чтобы включили свои мозги и занялись активным решением проблемы».

Капитан вызвала дежурную.

– СнегоАнна ушла?

– Уже поменялась.

– Хорошо. Дайте объявление по кораблю, что с 12 часов корабельного времени все обязаны носить одинаковые брови.

– Что? – лицо у дежурной вытянулось, она некоторое время была в прострации, осмысливая приказ капитана, а потом с дрожью в голосе пробормотала. – Это невозможно! Я буду вынуждена подать протест на центральный компьютер!

– И мы, всей бригадой, – медвежьим голосом поддержала ЕленаБрют.

– Я тоже, – воскликнула с места ЗлатаСара. – Я не хочу два года ходить с одинаковыми бровями. Лучше вообще никаких бровей!

«Наконец-то, сообразили! Хоть на капельку вперед стали думать!» – ехидно улыбнулась капитан, радуясь, что может позволить себе погримасничать – вуаль скрывала всю мимику лица ниже глаз. Вслух она сказала:

– Вряд ли кто-то из нас способен отказаться от принтера, так как всю сознательную жизнь каждые два дня мы печатали брови. И это стало больше чем привычкой – это стало физиологической необходимостью. То, что все мы обречены в течение полёта ходить с «ЛиверГалс», смотреть друг на друга, вздыхать и скрежетать зубами, не самое страшное… Самое страшное, что по возвращении мы выйдем из космолета…

Капитан выдержала паузу.

– И что? – не выдержала ЗлатаСара. – Мы выйдем из космолета и?…

– Да, мы выйдем из космолета к толпам встречающих, к родным, друзьям, близким… Кто-то к жениху, кто-то к наставнику… В зале прилёта обязательно будут воспитанницы Космического пансиона имени Терешковой. Они будут смотреть на нас, покорительниц дальней экзопланеты, восторженными глазами, а мы…

– Что мы? – опять переспросила ЗлатаСара.

– А мы все – с одинаковыми бровями!

В рубке раздался горестный прерывистый вопль. Это кричала старшая ремонтница. Остальные обреченно начали всхлипывать, размазывая слезы по щекам и вытирая их вуалями.

– Так вот, чтобы этого не произошло, идите и попробуйте отремонтировать принтер! А ты, ЗлатаСара, останься!

♂ 1.3

ДарБубен предавался мечтам. Его сердце искало уединения с возлюбленной, а его воображение подсказывало ему, что они могут остаться вдвоем только на просторах Вселенной. На Земле слишком шумно, многолюдно, неспокойно. Он представлял себе, как они стартуют на звездолёте в дальний космос, забираются вдвоем в спальный шестигранный модуль, рассчитанный на одного человека. Шестигранных модулей на звездолёте достаточно, но какой смысл спать в разных модулях? Конечно, они заберутся в один… в один на двоих. Из-за тесноты СнегоАнна вынуждена будет прижиматься к нему…