А какой была Франция в то время, можно узнать от автора комедии «Недоросль» русского писателя Дениса Ивановича Фонвизина, который посетил страну за десять лет до народного взрыва. Фонвизин рассказывал, что на каждой станции его окружали нищие и просили хлеба. Положение здешних крестьян, по его мнению, было даже более тяжелым, чем в России. В городах Франции тысячи ремесленников, не принадлежавших к цехам, прозябали. Отчаяние и бедность толкали людей к крайним формам проявления недовольства.

Лозунг французской революции: мир хижинам, война дворцам.

В хижинах мыслят иначе, чем во дворцах.

Знак, под которым начинаются революции, – это знак неясных позиций и самообмана относительно чьих-либо истинных целей.

Оптимизм – религия революций.

Ненавижу всякую революцию, потому что она уничтожает не меньше благ, чем создает.

Революция и революционные потрясения, конечно, являются для общества бедствиями, и потому оно может прибегать к ним только для достижения достаточно значительного, прочного и продолжительного благополучия, возмещающего временное нарушение спокойствия…

Революции походят на шахматную игру, где пешки могут погубить, спасти короля или занять его место.

Каждый успешный переворот называют революцией, а каждый неудачный – мятежом.

Мятеж не может кончиться удачей, ведь в этом случае его зовут иначе.

Преуспевший революционер – это государственный деятель, а неудачливый – преступник.

Произвол государей подобен удару молнии: он длится лишь краткий миг. Народная революция – это землетрясение: толчки его ощущаются на безмерно дальних расстояниях.

Революция – это идея, вооруженная штыком.

Революция есть развязание безбожных, противоестественных, разрушительных и низких страстей; она родится из ошибок правящей власти и из честолюбия и зависти подданных; она начинает с правонарушения и кончает деморализацией и гибелью.

Одержимость безбожной идеей революционного социализма в своих окончательных результатах ведет к бесчеловечности. Происходит нравственная идиотизация человеческой природы, теряется всякий критерий добра и зла. Образуется жуткая атмосфера, насыщенная кровью и убийством.

В большевизме гуманизм переходит в свою противоположность, в истребление человека.

В революционные эпохи обыкновенно правит кучка демагогов, которая ловко пользуется инстинктами масс.

Государственные перевороты и революционные движения всегда обязаны своим успехом победе организованного меньшинства над неорганизованным большинством.

Демократия никогда не торжествовала в революциях. На почве этого всеобщего принудительного уравнения и обезличивания править будет тираническое меньшинство…

Революции любят оправдывать свои деяния ссылками на ими же отвергнутое право.

Революции замышляют гении, осуществляют фанатики, а их плодами пользуются проходимцы.

Революции – это такого рода болезни, из течения которых тысячи ловких шарлатанов умеют извлекать немалую для себя пользу.

В моменты политических переломов огромные массы людей, доведенные до крайности, не зная чего требовать и к чему стремиться для удовлетворения своих прав и интересов, начинают крушить все вокруг без разбора и в конечном счете становятся добычей очередных политических прохвостов.