…Было отрезвление общества. Когда оно увидело к каким безумным решениям и безобразным насилиям ведет господство черни, оно поняло, что и очень плохое правительство все же неизмеримо лучше той анархии какая немедленно создалась, едва власть перешла в руки партии, которая называла себя демократическою и сулила, что наступит чуть ли не золотой век, лишь только дана будет ей власть.

Что такое вообще любая политическая система? Это система, которая должна так или иначе с наименьшими издержками гарантировать воспроизводство власти действующей элиты. Революция – это смена одной элиты другой.

Только политическая полукультура породила революции и их идеи, которые она поддерживает и развивает. Политическая прямота и полное политическое развитие везде – против революционных идей.

В революционные периоды люди дичают.

Цивилизация – это прежде всего воля к сосуществованию. Дичают по мере того, как перестают считаться друг с другом. Одичание – процесс разобщения. И действительно, периоды варварства, все до единого, – это время распада, кишение крохотных группировок, разъединенных и враждующих.

Дух революционного учения есть дух мести, насилия и убийства.

Революция – это братание идеи со штыком.

Революция отрицает не только личность, но также и связь с прошлым, с отцами, она исповедует религию убийства, а не воскресения.

Шарлотта Корде, поразив Марата, надеялась уничтожить источник насилия и беззакония. На суде её спросили, когда она замыслила убить Друга Народа. «После событий 31 мая, дня изгнания народных депутатов (жирондистов)», – прозвучал ответ. «Я убила, – продолжала она, возвысив голос, – одного человека, чтобы спасти сто тысяч, злодея – чтобы спасти невинных, хищного зверя – чтобы дать спокойствие моей отчизне. Я была республиканкой прежде революции, и никогда во мне не было недостатка в энергии».

Большинство революций обретает свою форму и своеобразие в убийстве. Все они, или почти все, были человекоубийственными.

Если жизнь наша в опасности от казней, от насилий, от мечей разбойников или недругов, то всякий способ себя оборонить законен и честен.

Благо тому народу, который в минуту испытаний, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменится презрением и жалостью.

«Сейчас или никогда» – излюбленный лозунг предпереворотной поры во все времена от Римской империи до наших дней.

Как известно, все революции делаются именно в столицах.

Такова вечная изнанка истории – когда масса восстает, ведущее меньшинство разбегается.

Если правительство настолько глупо, что доводит дело до восстания, и настолько слабо, что неспособно его подавить, восстание столь же оправдано, как болезнь, тоже представляющая собой последний резерв, данный нам природой. Но кто и когда сказал, что человек обязан болеть?

Всегда был убежден, что ответственность за революции падает не на народ, а на правительство. Революции невозможны, если правительства всегда справедливы, всегда бдительны, если они современными реформами предупреждают недовольство.