– Мухаббат. Я ремонты делаю иногда, а в основном дома сижу.

У них на балконе мы сели колоть косточки.

– Ночью мы с мамой собираем бутылки, а утром сдаем – призналась Ноза.

Мы поели абрикосовых зернышек, накололи еще для ее мамы. Потом Ноза повела меня в спальню, показывает свои игрушки:

– Вот мои куклы.

– Но у них нет волос!!!

– Если честно, я нашла их на помойке – сказала Ноза.

В воскресенье мы с мамой пошли к дедушке. Шли два километра на окраину города. На пыльных улицах все дворы загорожены высокими глиняными заборами, у всех ворота. Пришли в небольшой кирпичный домик, вокруг заборчик деревянный. Большой сад и огород: цветы, абрикосы, яблоки, персики, вишня. Зашли в дом. Нас встретила полная женщина, похожая на мою маму, её старшая сестра, тетя Наташа. Она застыла на пороге в изумлении:

– О! Светка приехала! Паааапааа! Светка приехала! – закричала она.

Высокий худой старик с белыми волосами, вышел из комнаты. Они сели лепить пельмени по случаю нашего приезда, а я побежала во двор есть фрукты и ягоды прямо с кустов, сладкую малину, клубнику, вишню. Когда пельмени были готовы меня позвали обедать. Мы сели во дворе в тени деревьев. Мама без умолку болтала, рассказывала, как мы плохо жили в России. Потом говорит:

– …завтра надо в райком сходить…

– Он сейчас называется «администрация» – перебила ее тетя.

– Ой, ну Наташа! – мама закатила глаза и цыкнула – Знаю я! Я что совсем дура что ли?! Просто я привыкла как раньше называть. Что ты меня поправляешь все время? Унижаешь меня перед людьми! Я что совсем тупая да?! За дуру меня считаешь?!!!

Дедушка ушел в свою комнату. Мама последовала за ним. Он пишет что-то, неровные строчки опускаются вниз.

– Мемуары пишу. Вижу только тени, пишу почти на ощупь.

Мама взялась ему помогать, писать под диктовку. Потом искупала его, постригла ногти и волосы. Возвращаемся домой поздно вечером, уже темно. Мама без умолку говорит и говорит, ругает тетю:

– Ох, какая Наташа беспечная. Ой, ой, ой, ужас какая у меня сестра! Совсем не смотрит за дедом. Ох, ох, ох, ногти ему не стрижет, не моет, бурду какую-то ему налила в кружку как собаке. Совсем за человека его не считает. Ужас в каком он состоянии! Ужас! – и здесь она нашла причины быть недовольной. Но неожиданно я услышала от нее похвалу в адрес дедушки – Твой дедушка очень интеллигентный человек, знает девять языков.

– Девять языков? – удивилась я.

– Да! – улыбается мама- Он инженер, работал во многих странах, строил электростанции, зажигал лампочки. Благодаря ему в Киргизии есть электричество. Я очень горжусь тем, что я его дочка.

Мы стали ходить к дедушке два раза в неделю. Здесь всегда полно вкусной еды: и фрукты, и конфеты, и мясо. Мама с тетей что-нибудь готовят, мы обедаем, потом все вместе работаем в огороде, девяностолетний дедушка тоже. Во дворе есть милые белые кролики, куры и маленькая худая дворняга Белка. Я жалею ее, что она на цепи, отвязываю, она радостно мчится по полю, а я за ней и мне тоже радостно от того что я её спасла. Бегаем, пока мама или тетя Наташа нас не поймают.

– Не бегай по большой дороге! – кричит мама – Тебя в машину посадят и отвезут в Турцию. Продадут тебя! Ты белая девочка!

Маме уже пятьдесят лет. Идем по дороге, а люди говорят ей:

– У вас такая красивая внучка!

– Это дочка моя – улыбается мама – я её поздно родила. Красивая, только не послушная вот, убегает, не могу угнаться за ней.

Через год дедушка умер. Ему было девяносто три года. Дедушку все в городе знали. Про него даже в газете написали, когда он умер. Были большие похороны, огромная толпа собралась во дворе. Мама и тетя Наташа плакали. Старики киргизы в белых колпаках много рассказывали про моего дедушку, вспоминали с почтением все его труды.