смешались
на Коже одной…
У наших свиданий
закончились числа
и буквы не знают
земной алфавит.
А значит, неважно,
что завтра случится:
всё Время
в себе же и спит…
У наших свиданий
и нас – понемножку.
Мы —
мысли друг друга
внутри Тишины
Спокойного Разума
Вечности Божьей,
в которой
мгновеньем пьяны…
У наших свиданий
нет имени даже —
хотя и случается нам
говорить;
но эти слова тоже —
будто не наши,
а Храм
Исцеляющих Рифм…
Мы будем сегодня!
Пускай и сегодня
себя называет иначе,
но мы
зовём это просто:
свиданье свободных
внутри
Заповедной Тюрьмы…
…
Пускай даже – ложь,
если мы не поверим,
что всё это правда,
хотя и никто
не ведает точно,
в каком измеренье
затерянных Истин
Исток.
О своём
Не плачь.
На этой чокнутой земле
уже случилось всё гораздо хуже.
Никто не жаждал быть
чужой игрушкой,
но все играть хотели…
Круче.
Злей.
Чтоб быть хозяином
несчастных кукол,
эксперимент
любовью величав.
А главное —
чтоб сытым был желудок.
И ниже…
Если этим и зачат.
…
Но что тебе уроки те?
Ты плачешь
лишь о своём.
Чужое горе спит.
И сколько б ни терзали
чьих-то Машек, —
твоё
иными машками
болит…
Без тебя
Без тебя этот мир станет жалкой игрою.
У меня отберут и последнюю радость.
Значит, жизни и не было. Не состоялась.
Или просто прошла.
Стороною…
Разве ты причинишь мне такое страданье,
если знаешь, как трудно смириться с потерей,
что уже – н а в с е г д а!.. и бессмысленно верить
в чьё-то: «Богу виднее»…
В истерзанной ране
время нервы мотает по кругу бессонниц,
для которых вообще не придумано утро,
и ты сходишь с ума…
впрочем, тоже – как будто…
небо выпив,
достав из колодца.
Где… и кто ты… зачем?!.. – в перевёрнутом мире…
ЧТО считается правдой, когда нет причины
возвращаться в себя… – без родного мужчины…
и в чужой одинокой квартире…
Ночь
Была б любимая кровать,
а сон найдётся,
когда моя – живая – мать
уложит солнце.
За горизонтом – тишина.
Уснули волны.
Была б любимая она,
ему – и полно…
Придумаешь
Зачем мне лишние страданья
В огромном склепе лишних слов…
Когда меня с тобой не станет,
Ты сам из сотни пустяков
Начнёшь слагать моё скитанье
По замыслу своих ветров.
Не упаду
Будет ли мне на земле этой правда?
Станут ли выше деревья в саду?
Пусть я листочек… но я ведь – крылатый!
Значит,
и не
упаду…
Я тебе улыбаюсь
Я тебе улыбаюсь сквозь слёзы.
Осень – время улыбок насквозь.
Потому что мы так несерьёзно
Были вместе,
серьёзными – врозь…
Одиночки
Кончилась ещё одна тетрадь,
кляксой мониторной
ставя точку.
Хорошо…
Молитвой обнимать
тихое пространство
многоточий…
На чёрном нерве
На чёрном нерве полутьмы
Играл последний полуночник.
Хотелось в целое размыть
Все полу-между-недоношен.
Хотелось сонные слова
Калечить до живого крика.
Последний нерв, не унывай!
Черней придумают интриги,
Где будет не до недофраз
И недокриков недоболи.
Весь мир – охранный перифраз
Единой тьмы.
(Стон колоколен?)
Настоящие
По сонному небу гуляется легче.
Ничто не тревожится здесь суетой.
И если тебя я (не дай Бог!) и встречу,
Одно успокоит: я сплю…
Я – ничто!
Расплата бывает такой эфемерной.
Но время теряет свои чертежи.
Ничто и Никто.
Никогда.
В костюмерной
Костюмы закончились.
Голеньким ж и т ь.
Зато соблюсти
Асфальт утащили на небо.
Осталась сырая дорога.
А сверху – ни зёрнышка снега.
Лишь серого много. Так много,
Что нет на земле ему места!
Но как-то вмещается в душу.
Не сеяно. Твердо… А если
Себя изнутри я разрушу? —
Куда растревоженный хаос
Запрячется по этикету?
Как будто зима состоялась
Не снегом, а лишь
марафетом.
Крошечное
Солнышко в ладошку помещалось.
Только на ладошке много ранок.
Глупая, бессмысленная шалость:
Карлик
в соответствия
играет.
Режиссёр или двойник?
В голове затихает рассказанный вечер.
Словно кто-то его сочинил до меня —
и пригрелся внутри, хоть и греть было нечем,