Что за херня с ней творится? Сделал два шага к ней, а она не сдвинулась с места. Глазища огромные, и страх в них неприкрытый.

– Полина, что? – присаживаюсь на корточки рядом с девчонкой. И тут понимаю, что это приступ. Она смотрит в сторону и хлопает глазами, перевожу за ней взгляд. Вижу на тумбочке ее сумочку, хватаю и начинаю вытряхивать из нее содержимое. Все летит на пол. Среди прочего выпадает маленький баллончик, которые используют астматики.

Беру его, подношу к синим губам Полины.

– Сколько нужно? – спрашиваю.

Она хлопает глазами три раза. Делаю ей впрыски с интервалом в пять секунд. Потом откидываю баллончик в сторону, поднимаю ее с пола, укладываю на кровать. Она делает глубокий вздох и заходится в кашле.

– Полин! – склоняюсь над ней.

Она вздрагивает, смотрит на меня, а потом ее зеленые глаза закрываются.

– Эй! – принимаюсь ее трясти.

Блять! Вот так встреча! Вызываю скорую. Все это время проверяю ее пульс.

Бригада скорой помощи заходит в номер.

– Здравствуйте! Расскажите, что произошло, – спрашивает у меня врач.

Быстро рассказываю о ее состоянии и даю ему баллончик в руки.

– Ясно! Девушку нужно госпитализировать. Вы ей кем приходитесь?

Смотрю на Полину, быстро еще раз прокручиваю свое решение в голове и даю ответ:

– Муж.

– У вас лицо знакомое…

– Я Воронцов Дамир Тигранович, – отвечаю.

– Ах, точно! Я за вас голосовать буду.

– Может, вы займетесь моей супругой?

– Извините.

Полину загружают в карету скорой помощи, а я следую за ней. Доезжаем до больницы. Ее поднимают в палату. А я прямиком шагаю в кабинет главврача. Толкаю дверь и вхожу в помещение. Он подскакивает с места:

– Дамир Тигранович, что вас привело?

– К вам в больницу поступила моя супруга с приступом удушья. Я хочу, чтобы ты… – я сделал паузу, чтобы то, что я говорю, прозвучало максимально значительно, – …лично… – еще пауза, – …занялся ею, Лёня.

– Конечно-конечно, немедленно займусь, – главврач срывается с места и быстрым шагом покидает кабинет.

Сижу в ВИП-палате и наблюдаю за спящей Полиной. Она спит уже третий час. У неё взяли анализы и сделали КТ. Подхожу ближе и начинаю ее рассматривать. Опускаю взгляд на ее руку, замечаю белый шрам и разворачиваю ее ладонь. Он мне напомнил тот день, когда я ее нашел в луже крови.

Полина начинает шевелить пальчиками и приоткрывать глаза, часто моргая. Ее рассеянный взгляд неуверенно фокусируется на мне.

– Тебя не существует. Ты призрак, —хрипло говорит она.

– Я вполне материален. Я очень даже реальный, Полина, – отхожу от нее.

Слышу ее тяжелое дыхание. Поворачиваюсь. Она смотрит на меня во все глаза. Кажется, только сейчас до нее дошло, что я действительно стою перед ней.

– Что с тобой происходит?

– Ты! Ты со мной происходишь! – делает судорожный вдох. – Зачем? Зачем ты пришел? Я ни в чем не виновата! – хватается за шею. – Я не хочу тебя видеть!

– Успокойся! – говорю ей. – Мы теперь с тобой в одной лодке, По-ли-на. – растягиваю ее имя.

Тут и док заходит.

–Полиночка! Вы как себя чувствуете? – интересуется.

Ее испуганная реакция говорит сама за себя. У меня звонит телефон, и я вынужден покинуть палату.

– Слушаю…

– Привет, Дамир! Как ты? —спрашивает Костя.

– Нормально. В больнице.

Повисает тишина.

– Не понял? С тобой что?

– Нет, позже все расскажу. Ты чего звонишь?

– Дело обсудить нужно, но разговор не телефонный.

– Когда?

– Давай сегодня. У меня, —говорит Костя.

– Не обещаю, но постараюсь. Ладно, Кость, у меня вторая линия, – скидываю Костю и отвечаю Аркадию.

– Дамир Тигранович, у нас проблемы. Вам нужно в предвыборный штаб явиться.

– Без меня никак?

– Нет.

– Сейчас буду.

Захожу в палату.