– Вы не ответили, когда, как и кем выносится постановление о приобщении к делу вещественных доказательств.

– Этого не было в лекции, – заявляет он.

– Артём, вы без пяти минут юрист. Вы как работать собираетесь? Клиентам своим, коллегам, судье… тоже будете, чуть что, говорить: этого не было в лекции? Это есть в уголовно-процессуальном кодексе, который вы должны знать от и до.

Он смотрит на меня долгим взглядом, а потом вдруг усаживается полубоком прямо на мой стол и выдает:

– Мне кажется, ты ко мне просто придираешься. Специально. И на той неделе, и сейчас. Интересно, почему?

Я даже не сразу нахожусь, что ответить. Это просто уже нахальство.

– Что за глупости? – усмехаюсь.

А он вместо ответа придвигается ближе. Мне становится неловко, и я отхожу от стола на пару шагов. Это бред, конечно, что такая ерунда, как внезапное нарушение моих личных границ, так на меня действует.

Ни одна самая сложная ситуация ни разу не лишала меня уверенности так, как сейчас запросто сделал он, всего лишь придвинувшись непозволительно близко. Я злюсь на себя за это, но поделать ничего не могу. Разве что скрыть свое смущение.

– Ты… – тянет он с легкой улыбкой.

– Так, во-первых, давайте-ка соблюдать субординацию, господин Шаламов. На «ты» вы, пожалуйста, к своим девочкам обращайтесь.

– К каким – моим девочкам? – явно играет он.

– К подружкам вашим.

Я нервничаю внутри. Черт возьми! А он, наоборот, становится расслаблен и как будто даже слегка насмешлив.

– Так ты ревнуешь, может? – забавляется он. Или даже радуется, как будто, если бы я его и правда ревновала, это сулило ему какую-то пользу. Потом сообщает великодушно: – Нет у меня никаких девочек и никаких подружек. Ну то есть ничего серьезного... Я, может, вообще только о тебе думаю… о том, что у нас было…

Шаламов плавно снимается со стола и вот уже стоит рядом, напротив, в полушаге от меня. Отступать дальше несерьезно. Мальчишка просто зарвался! Пора его привести в чувство!

– Что ты себе позволяешь? – строго произношу я. – Я ведь могу сделать так, что тебя отчислят.

– Это вряд ли, – усмехается он.

– Проверим? – с угрозой и вызовом спрашиваю я.

И вдруг он подается вперед и впивается мне в губы поцелуем, порывистым и жадным…

17. 17. Артём

Не знаю, что на меня нашло.

Нет, я этого хотел, конечно, и не только этого, но даже мысли не было на неё вот так накидываться. Ну, может, и были, но не всерьез, а так… в виде фантазий.

Перемкнуло меня, короче…

Лера тоже, конечно… Я её вообще понять не могу. То всё было круто, то она как фурия, потом – опять нормальная, даже улыбается. Улыбнулась один раз…

Теперь вдруг каких-то девочек приплела. Ну, понятно каких – Ленку или Веру. Про мои прошлые похождения она вряд ли в курсе.

Но всё равно какие они – мои девочки? Бред, конечно, но это ведь, значит, что она приметила… запомнила…

После прошлого семинара, когда она на мне вызверилась, я сначала вообще не собирался ходить на её пары. Встречаться с ней не хотел. Думал, выкину из головы и всё. Даже нашим сказал, что больше на её тупое доказывание ни ногой. Но во вторник все равно притащился. Не знаю, почему. Да просто нечем было заняться. А потом она поблагодарила за сумочку свою дурацкую и по имени меня назвала…

Нет, я понимаю, что это ерунда, ну, типа элементарная вежливость, но… не знаю, как-то меня попустило сразу. Даже взял у Ленки конспекты и к следующему семинару подготовился. А то этот её «полный ноль» меня прямо подрубил конкретно.

Ленка, конечно, сразу принялась фыркать:

– Ты под Самарину прогнулся.

Я сначала наехал на неё:

– Что за чушь ты опять порешь? Достала уже.