–

В следующий раз я не буду ему мешать, – оборачиваясь к побледневшему Курбану, предупредил его Малик. – Ты знаешь, что он с тобой сделает!

На лбу Курбана выступили капли пота. Он прекрасно понимал, что за честь сестры Али и Хабиб могут жестоко проучить любого. И последние события были тому подтверждением.

–

Забери Аскера и всю вашу шайку, – прибавил Малик, – и садитесь на другом конце зала, да так, чтобы мы вас не видели.

Переглянувшись, Курбан и его приятели не решили испытывать эти слова на терпение. И приподняв Аскера, они ликом побеждённых черней, направились в конец зала.

У порога зала появились учителя школы. Приглушилась музыка, все присутствующие встали с мест в знак почтения.

–

Хвала и честь педагогам, – вскрикнул кто-то из толпы.

И, подхватив этот лозунг, все выпускники начали аплодировать этим почётным и уважаемым людям. Педагоги были тронуты столь радушным приёмом; у некоторых из них даже выступили слёзы на глазах. И под плеск оваций, подобно звукам труб и литавр, что встречали рыцарей в старину, они прошли по центру зала, и уселись на заранее отведённые им места.

Вновь в зале заиграла музыка, которая встряхнула на позитивный лад собравшихся, и все они пустились в пляс.

–

Это наш шанс, – произнёс Али.

–

Определённо, – поддержал его Хабиб. – Что-нибудь придумал?

–

Да, – ответил тот. – Я позвоню Эльдару.

–

А откуда ты возьмёшь телефон? – спросил Малик.

–

В учительской, – ответил Али. – Там есть телефон, но мы должны как-то отвлечь завуча, поскольку она сидит прямо напротив дверей.

–

Хорошо, – сказал Малик. – Я займусь завучем. Приглашу её на танец.

Али одобрительно кивнул.

–

А что делать мне? – спросил Хабиб.

–

Ты побудь здесь и следи за тем, чтобы никто не подходил к столику, за которым сидят Лейла и Хадиджа, – и, посмотрев в сторону недругов, он добавил: – Чувствую я, что те не уймутся.

Согласовав последние нюансы, парни принялись действовать.

Чопорные и напыщенные красавицы сидели за одним столом и ни разу не взглянули друг на друга. Каждая из них была погружена в думы своих проблем и событий, что предшествовали им.

–

Забавно, да? – наконец нарушив это молчание, обернувшись, спросила одна из них.

–

Что…? – не взглянув на неё, спросила другая.

–

Какие же мы разные, – отвечала та. – Я имею в виду – мы: женщины и мужчины.

–

Да уж. – протянула с грустью кудрявая блондинка.

–

Одни любят до безумства и ищут понимание, – продолжила шатенка, – а другие считают это за слабость и пытаются манипулировать нами, дёргая за ниточки.

–

Будто мы для них какая-нибудь марионетка, – отрешённо подняв плечи, добавила другая. – Но что поделать, эта горькая правда всех женщин, – после, взглянув на собеседницу, она прибавила: – Скажи мне, по-твоему, жизнь построена только на любви и ненависти?

–

Не знаю даже. – ответила Лейла. – Скорее всего, на ошибках, которые помогают нам впоследствии принимать правильные решения, – и, испустив тяжёлый вздох, она добавила: – Мыто это по себе знаем.

Хадиджа также вздохнула, признав всю правоту её слов. Рассуждая их в голове, она в качестве примера привела чувства Али. Ведь они были по-настоящему безумием, а его стремление познать это – большой ошибкой. И, конечно же, она не упустила из виду и свой собственный прокол с Аскером.

–

Да, – согласившись с ней, произнесла она, – Думаю, что так оно и есть.

Лейла вытянула на лице едва заметную улыбку, которая дала дорогу к их примирению, став лекарством для их дружбы, каким бывает оно, для тела, ослабевшего от долгого и тяжёлого недуга. Девушки начали общаться так легко, что будто и не было меж ними никаких ссор. Все обиды прошлого в мгновение ока остались за чертой воспоминаний.