–

Со мной можно и на «ты», – вольно сказал Эльдар, – спрашивай, я слушаю.

–

Я хочу знать, также как и все рабочие, – начал Али, – на каких основаниях вы закрыли этот склад? Чем он вам мешал?

–

Я вижу, что и ты винишь нас, – с оттенком грусти в голосе, ответил Эльдар, – но поверь, мы лишь выполняем свою работу и хотим предостеречь вас от уголовной ответственности.

Глаза ребят округлились от удивления.

–

Разве закон говорит, – начал Али, – что нужно лишать людей работы, дабы предостеречь их от нарушений?

Эльдар огорчённо взглянул на него и промолчал. Взяв в руки бумагу для протокола, он произнёс:

–

Я не могу вам рассказать всего. Это в интересах следствия. Но, уверяю вас, основания веские. А позвал я вас к себе, чтобы задать вам пару вопросов. Вы согласны?

–

Какие вопросы? – удивлённо спросил Али и, заметив, как Эльдар подозрительно смотрит на него, прибавил: – Почему именно нас?

–

Мне сказали, что вы были у Арена в числе любимчиков, – ответил Эльдар, – да к тому же вы знакомы с сыном его компаньона. Ведь так?

–

С Аскером?.. – удивлённо воскликнул Хабиб. – А при чём тут он? Как Аскер связан с тем, что происходит сейчас на складе?

–

Как я уже сказал, – строго произнёс Эльдар, – вопросы здесь задаю я!

Ребята стояли в недоумении.

Но неожиданно Эльдар предложил им пойти с ним в участок и там продолжить их «беседу». Парни не стали ему перечить, и скорей из чувства любопытства, чем страха, согласились и сели в машину.

Проезжая вниз по проспекту Агасиева, где пересекалась улица 347-й стрелковой дивизии, они подъехали к местному зданию ГОВД. Парни впервые вошли вовнутрь этого охраняемого здания, которое каждый школьник мечтал увидеть изнутри. Эльдар вошёл первым и самолично проводил «гостей» в свой кабинет. Ступая по широкому коридору, ребят любовались на стены, что были увешаны фотографиями военачальников и действий сотрудников, запечатлённых на фотокамеру во время спецопераций. И когда они дошли до кабинета Эльдара, то они заметили в правой от себя стене, большой портрет Сталина. Али, как человек творческой натуры, первый был заворожён прекрасной работой мастера. Изумлёнными от восхищения глазами он всматривался в портрет, изучая каждый его сантиметр, пытаясь выяснить матрицу его гаммы и технику письма. Ведь образ вождя народов был прописан так реалистично, что казалась, взгляд того был действительно живым. Это не ускользнуло от взора Эльдара, который краем глаза наблюдал за его поведением. Он понял для себя, что этот юноша твёрдый как камень снаружи, но в душе мягкий романтик.

–

Войдите, – сказал Эльдар, открыв им дверь.

Ребята вошли и с изучающей любопытностью стали разглядывать его интерьер. Кабинет Эльдара был простым: небольшой стол и стулья стояли в его левом углу, стены были закрашены в серо-голубоватый тон, а свет проникал в него через небольшое окно, на котором стоял колючий цветок алоэ, и если не считать увешенные на стене флаг и герб Росси, то помещение было довольно серым и скучным для глаза.

–

Ну что ж, рассказывайте, – спросил у них Эльдар, усевшись на своё кресло, – что вы знаете об Арене?

Ребята бросили взгляд друг на друга, потому как уловили в этом вопросе ясный софизм.

–

Ну, мы знаем его как хорошего и простого человека, – ответил Али и украдкой бросил, – чего не скажешь об его компаньоне… много дурных слухов ходят про…

–

Сейчас речь не об Омаре, – усмирил разговор Эльдар, – этот человек давно у нас на крючке, и…

–

Так, значит, это всё-таки правда? – вскрикнули Али и Хабиб; один лишь Малик не дёрнул бровью и на восклики друзей, он ехидно брыкнул:

–

Я же вам говорил!