Франклин-авеню – узкая односторонняя улица с активным движением. По обе стороны припаркованы машины, стены домов украшены яркими граффити, в основном это надписи и какие-то карикатуры. Галерея «Вдохновение» находится на первом этаже жилого трехэтажного дома, зажатая между продуктовым магазином и салоном красоты. Входная группа ярко-желтого цвета выигрышно выделяет островок искусства на фоне своих более сдержанных соседей, и все же это не самое удачное расположение для галереи.

Вхожу внутрь светлого пространства, в центре которого стоит гигантское изваяние, больше похожее на какую-то бесформенную гипсовую массу, нежели на предмет искусства. Смотрю по сторонам в поисках других ценителей прекрасного, но, кажется, я единственный человек, который не пожалел потратить этот вечер на сомнительную экспозицию: на тех полотнах, что я вижу, изображены какие-то странные вытянутые бесполые лица с выпученными глазами, больше похожими на гигантские тарелки, написанные случайными красками, от красно-оранжевого сочетания до черно-зеленого.

Я подхожу к стенду, где рядом с листом для обратной связи лежат буклеты. На белой плотной бумаге сверху вниз размещена информация о галерее «Вдохновение», которая появилась пять лет назад и, если верить тексту, уже успела открыть миру искусства таких художников, как Энрике Кэпрон, Кэрри Свонг и Антонио Мария. На обороте буклета я пробегаю взглядом по скудной информации о Линде Саммерс, которая в пятьдесят два года отважилась показать миру свое хобби. Это была ее первая персональная выставка, которая могла бы стать новым витком в ее скучной биографии медсестры и кассира в сети супермаркетов, но не случилось…

– Я не знала, что здесь кто-то есть, – раздается за спиной низкий женский голос. – Добрый вечер и добро пожаловать в галерею «Вдохновение».

Резко оборачиваюсь, встречаюсь взглядом с высокой широкоплечей женщиной с короткими красно-рыжими волосами, оттенка, очень схожего с моим. Сильно накрашенные глаза перетягивают на себя все внимание, хотя уверена, без такого количества темных красок и блестящих теней светло-зеленые глаза смотрелись бы более прозаично.

– Буду рада, если вы оставите свой электронный адрес. Мы маленькая галерея и дорожим каждым ценителем прекрасного.

– Меня сложно назвать эстетом, я здесь скорее из любопытства, – честно отвечаю я, все же заполняя семнадцатую строчку, оставляя адрес своей электронной почты.

– Да, увы, но иногда творцов прославляет не столько их видение прекрасного, сколько смерть, – говорит женщина, и я наблюдаю, как она меняется в лице: от приветливой открытой улыбки до сдержанной учтивости.

– Ужасная история. Но у нее действительно необычные работы, может быть, вы мне немного расскажете о выставке и о художнице, если, конечно, у вас есть время, – говорю я, чувствуя противный тремор в ногах.

Тревожно смотрю по сторонам, пытаясь понять, что происходит, и не стала ли я случайно частью какой-то скрытой инсталляции.

– Это всего лишь метро. Те, кто здесь живут уже давно, привыкли к этим вибрациям, мы их даже не замечаем, – приходит мне на помощь женщина, твердым шагом сокращая расстояние между нами. – Давайте начнем нашу экскурсию вот с этой работы, думаю, вы и сами догадались, что это оммаж Эдварду Мунку и его знаменитой картине «Крик».

– Линда пыталась запечатать в своих работах боль и обиды, которые терзали ее душу, – говорит хозяйка галереи, представившаяся именем Чарли Манн. – Многие сегодня выбирают экспрессионизм, но не у всех получается так глубоко заглянуть внутрь себя и вытащить на поверхность свои истинные эмоции и чувства, но у Линды был потенциал. Вы только посмотрите на эти глаза.