— Ладно-ладно, прости. — Тайра даже засмеялась — так забавно звучал оскорблённый голос Риана. Что бы он ни говорил, как бы ни возмущался, а было в нём что-то подростковое, мальчишеское. Тайре постоянно казалось, что она общается не со взрослым мужчиной, а с ребёнком лет пятнадцати. — Я ничего такого не имела в виду, и вообще я судила по себе. Я после похода к роднику очень устану, мне будет не до клевера. Не обижайся.

— Хорошо, — буркнул парень, выпрямляясь. — Всё, я закончил. Три полных мешочка. Могу я немного посидеть рядом с тобой, или сразу пойдём?

Тайра мгновение колебалась — ей не хотелось, чтобы он садился рядом, но сказать, как в прошлый раз, про собаку, было невозможно. Не сажать же Риана на землю, это нехорошо — он ведь помог со сбором клевера и вообще пока вёл себя прилично.

— Садись.

Дерево под девушкой чуть вздрогнуло, и Тайре немедленно захотелось встать или отодвинуться. Да, Риан не касался её, но он сел очень близко, и она ощущала тепло его тела. А ещё она чувствовала его взгляд на своих губах. Он не был настолько неприятным, как взгляд Зака Иниго, но и от него Тайре было не по себе, и низ живота болел.

— Почему ты боишься императора? — спросила она быстро, стремясь отвлечь Риана от собственной персоны, а заодно отвлечь и себя. — Что он тебе сделал?

Судя по колыхнувшемуся под её бёдрами дереву, парень вздрогнул.

— Боюсь?.. Кто… С чего ты это взяла? — произнёс он испуганно, внезапно тяжело задышав. — Откуда?..

— Когда отец принёс тебя, раненого, я к тебе прикоснулась. У меня бывают видения, когда я прикасаюсь к другим людям, — пояснила Тайра. — Не всегда, но бывают, и это невозможно контролировать. Наверное, ещё и поэтому я не люблю прикосновения, от некоторых видений потом плохо, иногда я даже сознание теряю. В общем, я тебя коснулась и увидела императора. Поняла, что вижу твой страх. Почему ты его боишься?

Риан молчал, но дыхание его постепенно успокаивалось.

— Если мой… если император найдёт меня — убьёт.

— За что? Ты что-то сделал?

— Нет. Ничего.

— Тогда почему…

— Просто поверь, — перебил он её, и Тайра поняла по голосу: Риан сам верит в то, что говорит. — Найдёт — убьёт. — Он вздохнул и выпалил, вставая с дерева: — Я отдохнул, пойдём к роднику?

Не хочет говорить о своём страхе. Хотя это объяснимо — о страхах, как правило, никто не хочет разговаривать.

— Пойдём.

По дороге к роднику Риан несколько раз предлагал Тайре локоть вместо трости, но она отказывалась, отчётливо слыша его упрямые тяжёлые вздохи. И к концу пути ей самой начало казаться, что она не права — ведь так на самом деле было бы быстрее. Но быстрее не значит комфортнее, да и сближаться с Рианом сильнее Тайра не желала.

Родник журчал весело и по-весеннему, и вокруг ярко пахло свежестью — холодной водой, мокрой землёй и молодой травой. Девушка глубоко вздохнула, наслаждаясь этим ароматом, наклонилась и, зачерпнув воду ладонью, сделала глоток. Рот обожгло холодом, и словно сил прибавилось, и захотелось выпить ещё.

— Ох, какая сладкая, — Тайра сжала в кулак ледяную ладонь и улыбнулась. — Попробуй!

В этот момент из родника, громко прихлёбывая и не дожидаясь приглашения, залакал Джек, и девушка засмеялась — столько удовольствия ей послышалось в этом звуке.

— Спасибо. — А вот в голосе Риана, наоборот, никакого удовольствия не было, а совсем даже наоборот. — Я обойдусь.

Несколько секунд Тайра не могла понять, в чём дело, а когда сообразила, то с трудом удержалась от очередной насмешки над этим неженкой. Не желает он пить из одного родника с собакой, брезгует. Глупости какие! Родник — это ведь не миска.