– А это два крючка вязальных. Тонкий и толстый. И спицы. Парни говорили, там базары есть. Ниток куплю, свяжу по-быстрому, если надо будет, хоть носки  хоть шапочку.

– Хитра бабья кровь! А теперь сюда смотри. – Тренер развернул плотную тряпицу. – Здесь три метательных ножа.  Мои.   Проверенные. Они для тебя предпочтительнее.  На место прибудешь – тренируйся с ними регулярно. Руки у тебя слабоваты. Исправляй это дело. – Завернул ножи обратно. – А вот тебе основной твой нож. Это Вишня.  Удачно он сегодня нам подвернулся. Не смотри, что небольшой. Металл хороший. Дурной, киношный  тесак тебе не по руке будет. Пока уберем подальше, потом на разгрузку приспособишь. Там крепежки под нож удобные. Я смотрел.  Кстати, надевай опять свою куртку, разгрузку же надо под тебя подогнать.   Это даже не Выдра, как у меня была, а типа нее,  лучше, функциональнее. В Кикимору  ее завернем. Это все тебе в дороге не потребуется. В нижний подвес пойдет. Верхним подвесом  перестегнем коврик мой, самошивка строченая с пенопластовой крошкой. Лежать тепло и не промокает. Мне он уже не пригодится. Отвоевался я, получается. А вот это – тренер протянул Ольге очень толстую и растрепанную тетрадь в прозрачном пакете – мои записи по снайпингу. С курсов и потом, что сам писал с первоисточников. Почерк, надеюсь, разберешь. Как минутка свободная выпадет, бери и зубри, помнишь – не помнишь, как по новой. От корки до корки. От этого сохранность твоей дурной башки зависеть будет.

Когда утрамбовали все вещи, Ольга приподняла поклажу за лямки и охнула.

–Тяжело.

– Ничего. Здесь провожу. А дальше разберешься. Сама захотела, не ной теперь. А сейчас давай из твоей куртки камуфляжку делать. Расстилай на пол. У нас есть йод и зеленка. Красота будет. И на балкон  пока выкинем, пусть выдохнется.

Тренер давал последние наказы и рекомендации. Писал короткие инструкции и требовал выучить их потом наизусть. Время промчалось слишком быстро. С кухни сногосшибательно пахло свежей выпечкой. Три противня  маленьких пресных лепешечек-подорожничков тоже вынесли на балкон, чтоб остыли. Попробовать дали, а остальное с собой. Такая выпечка долго лежит. ( Если есть экономно) Жена Виктора Андреевича очень переживала.  Наварила, нажарила и напекла в дорогу столько всего, пришлось в отдельную тряпичную сумку складывать. Тренер попросил соседа с машиной, чтоб тот проводил их до вокзала. Сам он еще раз глотал свои таблетки и поехал в парадной военной форме.  Ольга – в размалеванной под камуфляж расстегнутой куртке.

– Мать-то не приедет провожать? – спросил тренер, заранее поморщившись, видимо представил такие проводы.

– Нет, конечно! Она вообще не знает. Я вроде бы у геологов… Я уже два дня у Машки живу, она в Москву уехала, а ключ у меня есть.

– Эх, и шальная ж, ты, голова! – вздохнул и замолчал надолго, нарочно  глядя  только в окно. – Пиши хоть иногда.

 Уже перед самым вокзалом Виктор Андреевич приказал:

– Башку банданой прикрой. Эх, остричь бы тебя! Нечего бабьими космами в дороге светить.В сумерках за парнишку сойдешь. И на месте  поначалу –  тоже.

***

Вторая платформа была забита военными и провожающими.  Отсюда, с Придольска,  пойдут два вагона. Один со срочниками, другой с контрактниками. Их подцепили к проходящему военному эшелону. Дальний конец платформы, где находились срочники, был оцеплен, туда не пропускали.  Зато  перед вторым вагоном было многолюдно, пестро и шумно.Кто-то пел. Кто-то из провожающих женщин, причитая, плакал. Кто-то,  молча, обнимался напоследок. Отправляющиеся, в основном взрослые, все старше 20.  Одетые разномастно. Кто с  крутым модным выпендрежом, кто  в стандартный камуфляж. Виктор Андреевич нес РД сам, несмотря  на протесты Ольги, что ему же нельзя тяжелое поднимать.  У нее в руке  сумка с провизией в дорогу. Но тренер, молча, чуть набычившись, шел вперед и присматривался к свеженабранным контрактникам. Он явно кого-то искал. И нашел. Пятеро взрослых мужчин его возраста стояли  тесным кружком и курили. Вещи сложены в середину. Причем расположились  они грамотно. Аккурат напротив закрытых еще дверей вагона. Рядом с оцеплением военных.