– Мне страшно Анна, – прошептала мне на ухо Мила, встав на цыпочки, чтобы дотянуться. Девочке едва исполнилось четырнадцать, она была совсем низенькой. Даже мои сто семьдесят сантиметров для неё оказались высоки.

– Так, немного поглазели, поняли, переварили, правила все знают? – оглянув присутствующих, строго спросил Курт, – Никаких телодвижений, пока не дождёмся ответа штаба. Никак глупостей. Что относится к глупостям, могу каждому объяснить лично, но надеюсь на ваши мозги. Я не слишком в вас верю, а? Все уяснили, все знаете?

– Знаем, шеф, – донеслось вяло отовсюду. Курт спросил ещё раз, громче и внятней. На этот раз все начали кивать более активно. Курт обратился кому-то в толпе:

– Серый, какая из этих халуп подойдёт для новеньких?

– Та, что в конце улицы, но ещё ремонтируем дом. Там есть электричество, и всякое такое, – ответил высокий жилистый блондин лет двадцати пяти, – Я не знаю, что нужно девкам, – почесал он затылок.


Я не стала выказывать насмешку, да и возмущения тоже. Они смотрят и говорят так, будто мы с какой-то другой планеты.

– Тебе было пятнадцать, когда случилась эта канитель. Неужели до этого возрасты ты рос среди коз и овец?

– Нет, шеф, я просто…

– У нас что, несколько хвостов и шерсть, чтобы нам требовалось что-то особенное? – раздражённо спросила София, которая не раз меня выручала в неловких ситуациях, – У нас две руки, две ноги и голова. Мы такие же люди. Разве это не видно?

– Видно, – озадаченно ответил серый.

– Ну, раз тебе видно, выполняй, – отдал приказ Курт, махнув рукой. – А вы чего уставились? Разойтись!

Глава 5. Анна. Разногласия

– Прошло уже две недели, а от них нет никаких вестей, – сетовала я, устало подперев голову ладонью. – В чём смысл, если они взяли у нас анализы и пропали?

– Ты права, две недели большой срок, за это время уже можно было что-нибудь решить, – согласилась со мной София, сделав большой глоток чая из деревянной кружки.

Люди из Квартейла прибыли почти сразу, закованные в костюмы химзащиты, с головы до ног. У нас взяли кровь, соскобы кожных покровов, и ещё кучу всяких анализов. Мы так и не увидели их лиц. Потом они уехали, не сказав ни слова. И так и не объявились вновь.

– Но Курт говорил, что это нужно для допуска в город, – подала голос Кэтрин, накладывая форель себе в тарелку.

– Он говорил это две недели назад, – вспылила я. – А что было потом, когда мы пытались что-нибудь выяснить? Он сказал, что уведомит нас, если будут какие-нибудь изменения. А так как изменений никаких нет, то не нужно его доставать. И что ещё он сказал, вы помните? " Идите на хрен "!

– Дааа… Молчит как рыба, – глубокомысленно заключила София, взяв вилку в руки.

Мне это не нравилось. С тех пор, как мы поселились в этом доме, у нас появилось практически всё. Здесь имелось электричество, хоть и не все время. Мужчины добыли нам одежду, сделав вылазку в город, когда токсичное облако улеглось. В доме насчитывалась около шести комнат, так что места хватило всем. Нам приносили форели из пруда, овощи с местного огорода, бывала и высокогорная дичь. Один день охотники поделились с нами кабаном. Мы не ели столько мяса уже около полугода, девушки были счастливы. Им казалось, что здесь идеальное место для того, чтобы жить. Но я знала, что за внешним благополучием скрывается опасность. Это я поняла ещё до апокалипсиса, когда принято было выставлять на всеобщее обозрение глянцевую жизнь. За блестящей ширмой обычно скрывалась печаль, и нередко жестокость. Не верить улыбкам – это правило ещё никогда не подводило.

Девушки не хотели этого замечать, потому что устали от вечного выживания и стресса. Но тут и там я отмечала тревожные звоночки, и София тоже. Казалось, только мы вдвоём трезво оцениваем ситуацию. И только мы так отчаянно хотим попасть в Квартейл.