Вот черт, щенка же надо куда-то деть.
— Мы его искупали и накормили. Он такой милый.
Две светловолосые девчонки, дочери нашего директора, улыбаются и играют с довольной псиной. Тот кружит у ног, преданно заглядывает в глаза и виляет хвостом. Ничего у него не сломано, коза наврала ради спасения собаки.
Но сей факт приносит облегчение — хоть вести никуда не придется.
— Забирайте, — отмахиваюсь. — Только безвозвратно и без «он вырос большой, выкинем его на улицу».
— Не-е-е, — мотают головами близняшки, и одна из них — Арина вроде — подхватывает псеныша на руки. — Мы у папы спросили, он не против.
Невольно хмыкаю. Наверняка две малолетние засранки на жалость надавили.
Все-таки дети — поразительные создания. При нормальных условиях они похожи на цветы в поле: радуют глаз, приятно пахнут и всегда красивы. Даже самые обычные, ничем не примечательные. Еще они любят безвозмездно, пока не повзрослеют.
— Вот и круто.
— А ты точно не против? Он же твой друг!
Замечаю неуверенность на лицах девочек, затем вылавливаю морду счастливого пса. По виду чистая овчарка. Маркиз или как его, жмурит глаза, высовывает язык, скалит белоснежные клики и вертит головой.
— Именно поэтому ему лучше жить с вами, — говорю на подходе к машине.
Сегодня у меня был плохой день, так что нужна хорошая ночь. Одна зависимость сменяет другую, и я хочу насладиться ею сполна.
3. Глава 3
— Ты видела ее убогие шмотки? Явно подделка, мне одного взгляда хватило.
— Колхоз. Я ее из жалости позвала. Раньше мы дружили, конечно, но сейчас, Кать. Говорю тебе: Леська испортилась. Бесит, что я удачно замуж вышла. Подсирает постоянно.
Стою, курю и наслаждаюсь. Рядом дымят девицы в коротких платьях, и яркий свет от лампы отражается блеском на ткани.
Не особо разбираюсь в бабских нарядах, но, вспоминая Ленкин гардероб, могу сказать, что передо мной пара-тройка средних зарплат обычного офисного планктона. Они богаты или мужья — без разницы.
Говно потоком льется из уст каждой. Та самая Леська только что вышла в туалет, пока подруги в курилке обсуждают ее внешние данные, последние события из жизни и всевозможные сплетни.
Ай, люблю. Эх, молодцы.
Красотки просто, всю подноготную выкладывают наружу без прикрытия.
— Ну и дрянь, — выдыхаю сигаретный дым и рассматриваю черные панели на стенах.
Дамочки оборачиваются, и под их задницами скрипит кожа удобного диванчика. Рука одной из них замирает над хрустальной пепельницей. Тоненькая серая струйка поднимается выше к зеркальному потолку, пока тлеет сигарета.
— Простите, что?
— В десны после вылитых помоев тоже засосетесь или совесть не даст прикоснуться губешками щечка к щечке? — стряхиваю пепел в урну и иронично хмыкаю в ответ на их шокированные взоры.
Больше всех ошарашена блондинка.
Всего час назад в одной из грязных кабинок туалета она рухнула на колени и, забыв о кольце на пальце и муже с детишками, принялась за работу ртом. Каблуки упирались в облеванный кем-то унитаз, а Марина или Светлана активно двигала головой.
Не сказать, чтобы очень успешно. Пить надо меньше, нюхать всякую химическую дрянь со столика тоже не стоит.
Блондинка сглатывает, пытается вдохнуть немного кислорода в накуренном помещении. У меня в заднем кармане портянка с контактными данными, и по взгляду замечаю ее реакцию. Ей страшно, ведь у меня на нее шикарный компромат.
Дверь открывается, и в курилку вплывает третья подружка. Неуверенно оглядывается, затем улыбается, когда видит товарок, и спешит к ним. Взор ее синих глаз проходится по мне без интереса, скорее, просто по привычке.
В дверях один из охранников потребовал у нее документы, посчитав слишком молодой и не достигшей восемнадцатилетнего возраста. Она долго смеялась у стойки администратора, пока ей ставили на запястье голографическую печать.