– Они сегодня рисовали с воспитателем, рисунок я положила в его рюкзачок, – говорит нянечка, подходя ближе к нам. Я помогаю Марку одеваться, поправляю шапку с небольшим помпоном. Держу его рюкзачок на своем плече, где и мой. Мы прощаемся с нянечкой, выходим из корпуса. Сразу за нами гаснет свет.

– Я уезжаю на пару часов, будет ужин с партнерами, не смогу его забрать, – сказал мне муж, когда я попросила его заехать за сыном сегодня. И такое он мне говорит всякий раз с тех пор, как у него на работе появился новый заказ. А произошло это чуть больше трех месяцев назад. Жду не дождусь, когда они закроют этот проект и все вернется на круги своя.

Марк пошел в сад около года назад. Я устала сидеть дома. Круглосуточные подгузники, бутылочки и соски, крики и сопли. Думала, сойду с ума. В итоге через знакомых узнала, что в саду освободилось место, собрала быстро документы, и через пару дней Марк уже был там. И ему нравится. У него появились друзья: ровесники, с которыми он может поговорить на своем, когда мама что-то не понимает. Хоть Марк уже говорит, но некоторые слова произносит так, что я со всем желанием не могу их разобрать.

Домой мы идем пешком. Держу Марка за ручку, пока тот в новых резиновых сапожках перепрыгивает через лужи. Громко и заливисто смеется, а я улыбаюсь ему. Стараюсь не показывать, как устала на работе, хоть сама и валюсь с ног.

Моя беременность была незапланированной. Университет я окончила, когда была уже на седьмом месяце, многие преподаватели шли мне навстречу и прощали многие прогулы. Я почти все время проводила дома, готовилась к занятиям, старалась получать оценки самостоятельно. Сама написала и защитила диплом. Было трудно, когда каждые пять минут внутри тебя пинается малыш, но я смогла. Да и муж помогал. Перед работой он завозил мои тетрадки в универ, передавал моей старосте, а после работы приезжал и забирал новые задания. Мы справились. Вместе.

Когда Марку было полгода, мы с мужем тихо расписались. Даже родителям не сказали. Мы попросили мою студенческую подругу Риту и Макса, моего младшего брата и одновременно лучшего друга мужа, побыть нашими свидетелями. Все произошло быстро. Мгновенно, я бы сказала. У нас даже не осталось фото с того дня. Я не хотела никаких съемок, мне не нравилось мое тело, я его еще не привела в порядок, а муж не настаивал.

Свадьбу, точнее ее подобие, мы сыграли летом. Когда Марку исполнился годик. Мы поехали к моим родителям, забронировали кафе и отметили торжество в тихом семейном кругу. Вот с того дня фотографии у меня сохранились.

– Что тебе приготовить на ужин? – спрашиваю я, чтобы отвлечься самой и отвлечь Марка от желания прыгнуть в глубокую лужу, из которой мне его придется доставать за уши.

– Суп, – важно заявляет он, снова задирая голову, чтобы посмотреть на меня. – А где папа?

– На работе, – просто отвечаю я. Опять поправляю на Марке шапку, которая так и норовит сползти на глаза.

– Опять? Это плохо, – вздыхает и кусает нижнюю губу. Как и я, когда хочу, но боюсь расплакаться.

По мере того как растет Марк, я замечаю, как сильно он похож на меня и мужа. Внешне он копия муж – темные, густые и мягкие волосы, карие глаза, длинные ресницы и небольшая родинка на мочке уха. Но многие привычки у Марка от меня – он часто закусывает нижнюю пухлую губку, когда боится, что заплачет, как сейчас; он, как и я, всегда перед сном выпивает кружку персикового йогурта с печеньем, засыпает лишь на левом боку и не любит просыпаться по утрам. Поэтому с ранними подъемами в младенчестве у нас никогда не было проблем. Марк засыпал около десяти вечера и просыпался ближе к одиннадцати утра, точнее дня. Золото, а не ребенок.