– Ты отправляешь этот смайл кому угодно и когда угодно, – укоризненно замечает Люба.

– Я другое дело, Шейкина, – сквозь зубы отвечаю и продолжаю: – Она ему сегодня звонила, когда Саша был со мной. Точнее, в душе, после того как был со мной.

По мере того как я провожу Любе краткий экскурс по своей личной жизни, ее зрачки все расширяются, а губы приоткрываются в картинном «о». Она удивлена и ошеломлена, это так заметно, что смешно.

– Ты спишь с ним? С женатым? – все же произносит она то, что ее волнует больше всего. Я так и вижу этот транспарант, с которым мини-Любы в ее голове скачут.

– Ага, – киваю и бросаю в рот виноградину, а после снова пью вино. Надо будет запомнить название и как-нибудь купить еще.

– Он женат.

– Это не мои проблемы. – Я наклоняюсь и подливаю в бокал еще. Первая бутылка пуста, осталось еще две. – Он прекрасно трахается, поэтому… почему бы и не воспользоваться этим? К тому же… если он пошел налево, значит, его жена полное бревно.

– Ты ведь не знаешь, какая она. Его жена.

Мне кажется, что я зря все рассказываю Любе. В ней слишком много человечности. Особенно после того, как она наконец-то добилась своего Валеру. После этого ее вера в хорошее лишь окрепла. Нужно было писать Лене, уж она точно бы подсказала мне, как лучше действовать в такой ситуации. С ее-то опытом!

– И что с того? Поведение Саши говорит все о его жене – ни одна адекватная баба никогда не променяет такого мужчину, как он, Люба. – Я наклоняюсь ближе к Любе, произношу каждое слово так четко, что сводит губы. – И если она деревянная дура, то я своего не упущу. Худей к лету, Шейкина. Ты будешь в числе первых, кого я приглашу на нашу свадьбу.

Договариваю и опрокидываю в себя еще один бокал.

Я чувствовала, что с ним что-то не так. У каждого есть что скрывать в шкафу. Какое грязное белье прятать. И о том, что он женат, я тоже думала. Если у него еще и дети есть, то Александр Гесс умеет удивлять.

Пока она звонила, у меня чесались руки, чтобы ответить на звонок и сказать правду. Что ее муж сейчас в душе после того, как без перерыва кувыркался со мной на белоснежных простынях. Трогал меня там, где ее не касался годами. Да, она молода и вроде симпатична, может, его ровесница или немного младше, но я лучше. Я всегда буду лучше. И теперь, когда я знаю соперницу в лицо, я не отступлю. Вылезу из кожи вон, но добьюсь того, чтобы сменить свою уродскую фамилию на его. Стать Марией Гесс.

Виталина

– Доброе утро. – Муж заходит в кухню в тот самый момент, когда мы с Марком собираемся уходить. На часах половина восьмого, и мы опаздываем с ним в сад и на работу. Увидев папу, Марк задирает голову и смотрит на него с улыбкой. Через пару секунд он все же решается и подходит ближе, обнимает Сашу, стоящего у холодильника, за ноги. И Саша треплет Марка по макушке, взъерошивает густые темные волосы. – Доброе утро, хулиган!

– Уже не утро. Я давно проснулся, – тихо бормочет Марк и добивается своего, Саша подхватывает его на руки, и они вместе смотрят на меня.

Одна улыбка на двоих. Один взгляд.

– Доброе, Саш. Как прошла вчерашняя встреча? – решаю спросить, но на языке вертятся другие, менее приятные, вопросы, на которые я хочу узнать ответ намного больше.

– Даже лучше, чем я предполагал, – продолжает улыбаться, поворачивая голову ко мне. – Вы уже уходите?

– Да, мы опаздываем.

– Тогда… я заберу вечером Марка, и мы все вместе сходим куда-нибудь, да?

Немного обдумываю его слова и хочу отказаться. Но, глядя на сына, который так скучает по отцу, я соглашаюсь.

Помогаю одеться Марку, целую Сашу, и мы с сыном покидаем нашу квартиру в новой высотке. Ее мы купили полтора года назад, долго обустраивали и искали мебель, которая нравилась бы нам обоим. Что-то дорогое не покупали, ведь Марк еще маленький. А малыши и роскошная мебель несовместимы.