Сквозь камень и кровь Артем Чупраков

Цикл: Миртанские проделки.

Книга 1: Сквозь камень и кровь.

Осеннее утро. Будильник на смартфоне разрывается на части, требуя немедленно вставать в универ. Нехотя открываю глаза, сталкиваясь с видом старых, изрядно ободранных обоев, которые так и не успели переклеить после заселения в общежитие. Лёгкий поворот головы в сторону окна – в душе надежда на проблеск солнечного света, но нет, небо затянуто плотными облаками, сегодня снова серое утро. Закрываю глаза и переворачиваюсь на другой бок. "Ещё пару минут полежу и встану", бормочу себе под нос, стараясь оттянуть момент неизбежного подъёма.

Проходит всего несколько мгновений, как вдруг в голове громким набатом раздаётся мысль: "Опаздываешь!" Я подскакиваю, как ошпаренный, и с ужасом смотрю на экран телефона – "Чёрт побери, я действительно опаздываю на первый зачёт!". У меня всего пять минут, чтобы собраться. Молнией лечу в туалет, но он занят, конечно же! В умывальнике три раковины, но воспользоваться ими сейчас всё равно, что пробиться в блокадный Ленинград. Во рту, как будто кошки нагадили, а голова гудит от вчерашних пьяных посиделок. Вчерашний вечер явно пошёл не по плану, когда мы с друзьями решили слегка выпить "для храбрости" перед сдачей зачётов.

Чёрт с ней, с гигиеной! Мгновенно развернулся и метнулся обратно в комнату. Достаю из своей дорожной сумки три таблетки болеутоляющего, закидываю их в рот и с дикой скоростью ищу глазами кружку. Где она, чёрт возьми? Ладно, не до этого! Хватаю чайник, который оказался подозрительно лёгким, и присасываюсь к носику. В рот хлынул едва ли полглотка прохладной воды с мелкими хлопьями накипи. Этот странный "коктейль" удаётся проглотить, запихнув в себя таблетки вместе с миксом: воды, кальция, горечи и тонкой ноткой ржавчины.

Вздрогнув от этого фейерверка вкусов, собираю последние силы и, как бешеный суслик, выскакиваю из комнаты на лестничную площадку. Квест первый – быстрый спуск с пятого этажа по скользким ступенькам со страшно раскалывающейся головой и таблетками, застрявшими где-то по пути в желудок. Мотивирует "чертовски", но выбора нет.

Мчусь вниз, пролетая мимо этажей как коршун. Внезапно задеваю толстячка, бегущего навстречу, и слышу сзади глухой звук падения. "Плюх, хряп…" Прости, но некогда сейчас останавливаться! Наконец, я выбегаю на улицу. Воздух, холодный и влажный, насыщен выхлопными газами, перемешанными с сырой осенней грязью, чей хруст ощущается даже на зубах, или это всё ещё накипь даёт о себе знать. Звуки города, режущие уши: скрип тормозных колодок, грохот отбойных молотков, истошный визг мотоциклов… Господи, как болит голова!

Квест второй – марш-бросок на 200 метров до автобусной остановки. Головная боль и вставшие поперёк горла таблетки дополняются подступающей тошнотой. Прекрасно… 150 метров, 100, 50, 10… Вот она, остановка. Автобус уже едет, хоть и медленно, застряв в плотном потоке машин. Успел!

Таблетки наконец-то начали действовать, и симптомы, как по волшебству, исчезли. Осмотревшись, замечаю вокруг людей: симпатичная девушка с малышом в коляске, мужичок в стареньком пальто, бабушка с клюкой и авоськой, трое парней, что-то обсуждающих в пяти метрах от меня. Народу немного, что радует – в автобусе не будет давки.

Краем глаза замечаю, как из трещин в асфальте поднимается пар. Присмотревшись, чувствую, как земля под ногами начинает слегка подниматься. Показалось? Нет, трещины за считанные секунды расширяются. В этот момент земля резко вздымается сантиметров на десять. "В рот мне ноги!" – рявкаю во всю глотку и, не раздумывая, бросаюсь к девушке с ребёнком, чтобы помочь ей выйти из опасного места.

Но тут земля резко уходит из-под ног, и я встречаюсь взглядом с испуганными глазами малыша. Мгновение – и я уже стою по грудь в бурлящем кипятке. Горячий пар обжигает лицо, вода мгновенно охватывает тело раскалёнными тисками. В сознание врывается дикий крик людей вокруг, выдёргивая меня из ступора. Как странно, боли почти нет. На границе сознания отмечаю этот факт и делаю рывок в сторону, где была девушка с ребёнком, но густой пар мешает открыть глаза.

Натыкаюсь на что-то плывущее, отталкиваю, ещё шаг – и проваливаюсь с головой в кипяток. Выныриваю, пытаюсь открыть глаза, но темнота и резкая боль захватывают всё моё существо. "Вперёд… нужно двигаться вперёд", – мелькает в голове, но каждое движение даётся с адскими усилиями. Везде, где есть кожа, будто вбивают гвозди. Кричу, ругаюсь на коммунальщиков, но тело не слушается. Нахлынувший страх парализует. Неужели это конец? Я так хочу жить… Темнота. Тишина.

Темнота. Страшная слабость и озноб накрывают меня, как тяжёлое одеяло, хочется только одного – спать. В голове начинают мелькать мысли: «Я же вроде варился в яме… Приснилось, что ли? Да и пусть, главное, спать…». Чувствую, как кто-то прикасается к моей руке, но открыть глаза так лень. Спать, только спать. Может, и не приснилось, но какая разница… Хочу перевернуться – спина уже вся отлежалась, эх… Но как только пробую, боль пронзает тело. Лучше уж досплю как есть. Темнота…

Не знаю, сколько времени я пролежал в этом забытьи, но, кажется, отлежал всё, что можно. Чёрт возьми, никогда не попадал в больницу, но если здесь такие твёрдые кровати, то как вообще люди выдерживают? А как я выжил после всего этого? Мысли путаются, и внезапно меня охватывает ужас. Нет, не просто страх – настоящая, всепоглощающая паника. А вдруг я ослеп? Вдруг руки или ноги ампутировали? А вдруг… Я заставляю себя успокоиться, стараюсь подавить панику в зародыше. Начну с простого.

Так и не открывая глаз, пробую пошевелить пальцами рук и ног. Потом кистями, руками, ногами. Всё работает. Даже уже ничего не болит, только слабость такая, будто тело и вовсе не моё. Надо решиться… Собравшись с духом, на выдохе резко открываю глаза. И… ничего. Темнота. Настолько густая и непроглядная, что кажется нереальной. Даже ночью так темно не бывает. Холодный пот пробегает по телу. Похоже, я ослеп… Как теперь жить? Слёзы сами собой наворачиваются на глаза, но что-то внутри меня не даёт окончательно впасть в отчаяние.

– Да едрёны экономисты, холодно же как тут! – вырывается у меня вслух. В этот момент ощущаю, что что-то колется и шуршит при каждом движении. А ещё этот запах… Воняет человеческим потом, чем-то прелым, сырым камнем и, да, черт возьми, говном. Если бы не вонь, я мог бы подумать, что нахожусь в морге, но нет…

Нащупываю вокруг себя и хватаю охапку того, на чём лежу. Разминаю в руке – солома, причём сырая и перемешанная с чем-то липким. Вот те раз, да это же дерьмо!

– Да вы охренели совсем! – злость поднимается волной, захлёстывая разум. От этого или от запаха меня снова начинает подташнивать. Пытаюсь вскочить на ноги, желая всем раздать по заслугам, но тело решает по-своему: неодолимо ведёт влево, и я плюхаюсь на задницу. Кипя от ярости, стараюсь собраться с мыслями.

Что мы имеем? Каменный или земляной пол, влажно, темно. Значит, меня держат в подвале. Мысли лихорадочно перебирают всех, кого я мог обидеть или кому перейти дорогу. Да кому я вообще мог так насолить в свои семнадцать, чтобы оказаться в подвале? Но подожди… Я же варился в той яме. Не может быть, чтобы после такого на теле не осталось ни следа. А ведь всё вроде нормально: только слабость и голова раскалывается, но это ерунда. На мне должна быть кожа, слезшая вместе с мясом, а она, наоборот, гладкая. Провожу рукой по плечам и животу. Грязный, как свинья, но… вот это поворот. Я худющий, как хворостина! Рёбра торчат, руки, как спички, и ноги такие же… Как же это…

Так, нужно встать, осмотреться и понять, что делать дальше. Легче сказать, чем сделать. Перевалившись на бок, опёрся на руки, приняв сначала положение на корточках, а затем медленно начал вставать. Меня мотало из стороны в сторону, голова болела и кружилась, подташнивало, но я смог устоять на ногах. Пожалуй, первые шаги дались ещё сложнее. Вытянув руки вперёд, я старался нащупать стены в кромешной темноте и поковылял вперёд. Каких-то десять полушагов, а взмок, будто километр пробежал. Но вот, наконец, пальцы коснулись чего-то неровного, словно выдолбленного кувалдой в скале, – это была стена. Теперь нужно было решить: вправо или влево.

Придерживаясь стены, пыхтя и преодолевая усталость, я двинулся влево. На пути мне попался деревянный столб на углу комнаты, затем моя «кровать» – подстилка из вонючей, мокрой соломы. Дальше шла просто комната с грязным, чавкающим полом и толстенными столбами в каждом углу. Ага, наконец, что-то интересное – плотно набитые доски, плохо ошкуренные, а скорее просто тёсаные, толщиной с три пальца. Это явно была дверь. Тихонько потянул её на себя, упёрлась. Ладно, давай попробуем от себя. С пронзительным скрипом дверь поддалась.

Открыв её настежь, я едва не запел от радости – я не ослеп, вижу, я вижу! Взгляду открылся неширокий, длинный тоннель с низкими сводами, в конце которого мерцал слабый свет. Мои глаза, привыкшие к полной темноте, уловили очертания тоннеля, и этого слабого света хватило, чтобы видеть хоть что-то.

Путь к свету занял намного больше времени, чем я ожидал, хоть на первый взгляд идти было метров тридцать. Я устал так, как не уставал никогда в жизни. К тому же невыносимо хотелось есть, словно тело уже переработало все свои запасы и теперь пожирает само себя, цепляясь за любую возможность выжить. За этим тоннелем оказался ещё один, но скорее он просто делал поворот градусов на тридцать пять и шёл вверх. Когда я его преодолел, буквально на морально-волевых, передо мной открылось зрелище, от которого у меня отвисла челюсть.