У него блеснули глаза, и он выпрямился:
– Ah, la señora Ama. Sí, una mujer muy fuerte, muy guapa[7].
«Да, он знает ее», – подумал я, покачивая головой: это странное совпадение меня удивило. Лучик надежды.
– ¿Dо́nde estа́…?[8]
Я запнулся и не смог закончить фразу.
– Mi hermano[9], – перебил меня старик, – в испанском ты плаваешь, как плавал в реке мой дядя Бриганте, утонувший много лет назад. Поэтому лучше нам говорить по-английски.
– Да, – широко улыбнулся я, – так будет проще. Я протянул ему руку и представился. Не пожимая мне руки, он сказал:
– Я подумал было, что ты грек.
– Почему?
– Когда ты заговорил, мне на ум пришло греческое имя.
– Какое?
Он долго молчал и лишь потом промолвил:
– Ты любишь загадки? Я очень люблю. В своей жизни я их часто загадывал и разгадывал, так что позволь ответить тебе вопросом на вопрос. Назови греческое имя, о котором ты думаешь, а я назову то, о котором думаю я.
Подняв взгляд, я увидел в глубине лачуги окно, а за ним, всего в нескольких сотнях ярдов отсюда, окраины Альбукерке. В горячей дымке пустыни они казались размытыми. Не попал ли я в страну чудес?
– Ну, Платон – хорошее греческое имя.
– Почтенный учитель, – отозвался старик, по-прежнему не сводя глаз с пустыни. – Но, чтобы понять учителя, нужно знать, кто, в свою очередь, учил его.
Старый indio[10], безупречно, несмотря на отсутствие нескольких зубов, говоривший по-английски, просто играл со мной. Он прекрасно знал, кто учил Платона, и знал, что я тоже это знаю.
– Учителем Платона был Сократ, – сказал я.
– Некоторые называют меня Папой Джо, но раз уж ты разгадал греческую загадку, можешь называть меня abuelo[11], а я буду называть тебя nieto – внуком.
Глядя мимо меня, он протянул руку в мою сторону.
Прежде чем пожать ему руку, я помахал ладонью у него перед глазами и разгадал еще одну загадку.
– Ну да, – сказал старик. – Ciego como un murciélago, listo como un zorro. Слепой, как нетопырь, хитрый, как лис, – перевел он.
Подмигнув слепым глазом, он добавил:
– Часто люди, обладающие зрением, все равно остаются слепы ко многим вещам. А я лишен зрения, но вижу многое.
– Что же ты видишь? – спросил я.
– Место, где рождаются загадки.
– И что там?
– Эту загадку тебе предстоит разгадать. Но я скажу тебе вот что: зрение покинуло меня в детстве. Оно обратилось внутрь и с тех пор лишь воспаряло все выше и выше. А как насчет твоего зрения, nieto? Могут ли твои глаза увидеть искомое?
Даже для меня все это начинало становиться чересчур странным. Мы только что встретились. Я всего лишь спросил его о той женщине.
– Ладно, Папа Джо, abuelo. Давай откроем карты.
– Ты любишь покер? – спросил он, меняя тему.
– Я говорю не про покер, а про жизнь.
– Разве это не одно и то же? – спросил он голосом Мастера По из сериала «Кунг-фу».
Потеряв терпение, я заговорил без обиняков:
– Ты ведь знаешь Сократа? Помоги мне найти женщину по имени Ама.
– ¿Pо́r qué?[12] Зачем ты ищешь эту женщину? – спросил он, вновь перебирая пальцами бусинки.
– Думаю, ты знаешь.
Он промолчал, и мне пришлось продолжить:
– Возможно, она виделась с моим другом и учителем. Я надеюсь, что она поможет мне отыскать… кое-что.
– А, так ты ищешь кое-что, – кивнул он с понимающим видом. – Что ж, это может оказаться непростой задачей, ведь в пустыне много кое-чего.
– Откуда тебе знать, что там, в пустыне?
– Я не вижу. И в то же время вижу. А видишь ли ты смысл в моих словах?
– Ты и впрямь любишь загадки, правда?
– Правда? – откликнулся он, расплываясь в очередной беззубой улыбке.
– Abuelo, пожалуйста. Я понимаю, что тебя все это забавляет, но я должен поговорить с этой женщиной, Амой, а потом…