Кое-как открыв замок на кабинке, я справляю нужду и подхожу к раковине.

– Да пусть они все катятся к черту, – говорю я своему отражению. – Просто веселись!

Возможно, именно эти слова и должны стать моим жизненным девизом, не правда ли?

Я улыбаюсь сама себе и затем пытаюсь осторожно приподнять веки пальцами. Однако, как только я убираю руки, они вновь опускаются. Я поправляю помаду и улыбаюсь себе еще, и еще, и еще раз, подпрыгивая на носочках.

– Просто веселись, – повторяю я. – И будь счастлива. Я самая счастливая девушка на свете!

Я действительно счастлива. Мои друзья здесь, команда Краун-Пойнта победила, и мне не важно, что один из трех голов забил Нокс, или что Майлз был великолепен.

Он не великолепен. Он вызывает отвращение.

«Я снова стану душой вечеринки», – уверяю я себя, и знаю, что это действительно так.

Мое настроение улучшается, и улыбка перестает быть такой натянутой.

Отказавшись от мысли о побеге, я возвращаюсь в бар и без труда нахожу Вайолет. Я подхожу к ней сзади, обнимаю за плечи и нежно целую в щеку, оставляя на ее мягкой коже темно-красный след от моих губ.

– Привет! – радостно восклицаю я. – Поздравляю, Грейсон!

– Спасибо, – отвечает он. – Рид, ты в порядке?

Я крепко обнимаю свою лучшую подругу, и ее парень с удивлением смотрит на мою руку, которая лежит у нее на плечах. Но я не обращаю внимания на его взгляд, полностью сосредоточившись на Вайолет.

– Со мной все хорошо, – отвечаю я ему.

– Ты пьяна, – смеется Вайолет.

– Помидор, помидор, – напеваю я, размахивая свободной рукой.

– Ты дважды произнесла слово «помидор», – замечает Грейсон.

– Ну и ладно, мы должны сделать фото, – объявляю я, кружась на одном месте. – Где Аспен?

Кажется, они – мои единственные друзья, но сейчас это не так уж важно.

– Аспен! – восклицаю я, но чья-то рука закрывает мне рот, и меня оттаскивают от Вайолет. Я расширяю глаза от испуга и на мгновение замираю, потому что не хотела сегодня с ним сталкиваться.

– Тебе обязательно так себя вести? – шепчет Майлз мне на ухо, и я смеюсь, уткнувшись в его ладонь.

Он, вероятно, размазал мою губную помаду, и я почти уверена, что мне снова придется вернуться в туалет, чтобы привести себя в порядок. Засранец.

Майлз не дает мне уйти, крепко обнимая сзади, а я, в свою очередь, хватаю его за руки и пытаюсь вырваться, но он не обращает на это внимания.

Что ж, так не пойдет.

Я начинаю слегка покачиваться и прижимаюсь бедрами к его паху. И вот она – долгожданная реакция, которую я так ждала. Мне кажется, Майлза завел еще и тот факт, что футболист угощал меня выпивкой, но в итоге Ронан не захотел уйти со мной.

– Тебе уже выставили счет? – спрашивает Майлз, касаясь губами моего уха, и по моей спине пробегает дрожь.

– Нет, – слышу я свой тихий ответ.

Даже несмотря на ладонь, которую он приложил к моему рту, Майлз прекрасно меня слышит и, когда я произношу эти слова, замирает.

– Тогда кто же покупал тебе выпивку?

Он убирает руку, и тогда я резко запрокидываю голову, чтобы посмотреть на лицо Майлза. Я едва не теряю равновесие, и лишь его руки на моей талии не дают мне упасть.

– Кто? – настойчиво повторяет он, и я ощущаю, как его рука, лежащая на моей талии, сжимается.

– Рики! – восклицает Майлз и увлекает меня за собой к бару.

Майлз почти силой усаживает меня на внезапно освободившийся табурет и встает позади, а когда бармен обращает на нас внимание, указывает на меня:

– За чей счет она выпила?

– За счет Пирса, – отвечает он, и я, прищурившись, выдыхаю:

– Предатель.

– Видала, как просто это оказалось? – подмигивает Майлз.

– Ага, я тоже думала, что он просто отвезет меня домой, – подмигиваю я в ответ, спрыгивая с табурета.