Я пристегиваюсь и опускаю козырек, задерживая дыхание при виде огромного количества засохшей крови на своем лице в отражении. Она покрывает мой рот, скулы и горло, на котором отчетливо виден отпечаток ладони Майлза.

– Что бы ни случилось, – говорит Вайолет, заводя машину и глядя на меня, – все будет хорошо.

– Хм, – бормочу я, устраиваясь поудобнее, – сомневаюсь в этом.

Она включает подогрев моего сиденья, и мы возвращаемся в город. Перед началом учебного года я сняла второй этаж двухуровневой квартиры у пожилой женщины, страдающей нарушением слуха и живущей на первом этаже. Эта квартира находится в том же районе, где свой дом арендуют Вайолет и Грейсон. И, ожидая увидеть по меньшей мере пару полицейских машин и желтую ленту, как на месте преступления, я прошу Вайолет по пути к их дому проехать мимо моего. Однако, вопреки моим опасениям, у подъезда все спокойно.

– Ты в порядке? – спрашивает Вайолет.

– Конечно, нет! – смеюсь я.

Когда мы подъезжаем к ее дому, грузовика Грейсона уже нет на месте. Вайолет приглашает меня внутрь, и мы поднимаемся наверх, прямо в ванную комнату. Там она кладет чистое полотенце на столешницу и помогает мне снять пальто.

– Не спеши, я сделаю кофе.

В очищающем горячем душе есть что-то, что приводит мысли девушек в порядок. Принимая его, я с особой тщательностью тру лицо, и к тому времени, как заканчиваю, мою кожу начинает пощипывать.

Очевидно, в какой-то момент Вайолет вернулась в ванную, так как на столешнице лежит аккуратная стопка одежды. Когда я спускаюсь вниз, то вижу свою подругу, удобно устроившуюся на диване. Звук телевизора приглушен, а она не отрывает взгляда от экрана своего телефона, но, заметив меня, откладывает его в сторону.

– У тебя не возникнет проблем в КПУ?

– Проблемы возникнут только в том случае, если их попытается создать Майлз, – говорю я, закатывая глаза, и Вайолет вздыхает.

– Я действительно не понимаю, почему они держали это пари в секрете, – с грустью говорит Вайолет, затронув больную тему.

– Прости, я больше не могу об этом говорить, – перебиваю я ее, – мне просто…

Обмануться в отношениях с Ноксом было чрезвычайно болезненно, словно к моему горлу приставили нож. Я никогда не признаюсь людям в своих чувствах, разве что в шутливой форме, и на то, чтобы влюбиться в Нокса, мне потребовалось полгода. Еще шесть месяцев я набиралась смелости, чтобы сказать ему об этом, и вот результат. Мой мир рухнул прямо у меня на глазах.

Я беру кружку с кофе, который приготовила для меня Вайолет, и иду с ней на кухню. Немного подумав, я нахожу виски в их барной стойке и, добавив его в кофе, делаю глоток.

Собственно, какого хрена?

Я делаю глоток чистого виски и, когда тепло разливается по моему телу, возвращаюсь к Вайолет. Нет смысла рассказывать ей о том, что произошло, ведь я сама позволила этому случиться. Да и что я скажу?

Майлз только что убил человека в моей квартире, и я оставила его там наедине с телом?

Рано или поздно это станет известно, если уже не стало. Возможно, мне следует обратиться в полицию и потребовать ареста Майлза. Однако при мысли о том, что он окажется в тюремной камере, у меня внутри все переворачивается. Почему-то даже мысль о том, чтобы донести на него, вызывает у меня чувство вины. Что бы я сделала, если бы его приговорили к пожизненному заключению?

Поэтому, чем меньше Вайолет знает, тем лучше.

– Ты в порядке? – повторяет она свой предыдущий вопрос, наверняка надеясь на другой ответ. Но правда в том, что я не знаю, смогу ли когда-либо снова быть в порядке.

Я протягиваю руку и сжимаю в ладони пальцы Вайолет. Что бы я ни делала, мои попытки обречены на провал.