– Не двигайся.
К нему снова приблизились сзади, и уже разорванная рубашка треснула опять. Он замер, ожидая боли – и боль пришла. Будто укус слепня.
Чугунный шар обернулся мыльным пузырем и беззвучно лопнул. Тяжесть ночи отступила – теперь это была просто ночь, ясная и звездная, Игар ощутил запах трав, и рядом, на дне оврага, беззаботно пела вода.
– Спасибо, – сказал Игар одними губами.
– Ты вспомнил?
– Да…
Он медленно повторял названия дальних и ближних городов и местечек – вся провинция Ррок: большой город Турь, почитаемый, будто столица… Близлежащий городишка Требур, где спокон веков полным-полно спесивых аристократов. Устье, многолюдный порт. Далекий Важниц, прибрежная Рава… Дневер, славящийся ремеслами. Олок в предгорьях, Ремет в верховьях… И бесконечное множество сел: Мокрый Лес и Узкий Брод, Утка, Кошка, Речка… Две Сосны, Три Грача, имена зверей и птиц, лесов и озер… И – обязательно надо запомнить – Холмищи. Холмищи, далекое село…
Он твердил и перечислял приметы и повадки незнакомой женщины, которая где-то там, в ночи, спит и не ведает, что по ее душу уже отправлен гонец. Та, что своей жизнью выкупит жизнь Илазы.
– Хорошо, – из темноты снова донеслось отвратительное теплое дыхание. – Теперь посмотри на небо.
Игар поднял голову. Половина небосвода по-прежнему была скрыта серым покрывалом, зато другая, чистая, лоснилась от звезд.
– Где звезда Хота, знаешь?
Игар кивнул.
– Где?
Он поднял дрожащую руку и ткнул пальцем в желтоватую, мерцающую звездочку, примостившуюся на острие длинной безлистой ветки. Отец-Научатель любил рассказывать легенду про то, как мышь попала на небо и заявила, что теперь…
– Звезда Хота опускается за горизонт в середине осени. Времени тебе – покуда звезда не скроется. Рассказать тебе, как я поступлю с ней, с твоей любимой женой? Что я сделаю с ней, если до той поры ты не вернешься вместе с Тиар? Надо говорить, нет?
Илаза спала. Голова ее лежала у Игара на коленях.
– Пощадите ее, – попросил он хрипло. – Я вернусь, но… Она же как-то должна дожить. Ей будет холодно, голодно, страшно… А она княжна и привыкла…
– Не беспокойся, она куда более живучая, чем ты.
Игар снова поднял глаза. Звезды гасли, растворялись в светлеющих небесах; еще немного – и погаснет звезда Хота… А так хотелось посмотреть на спящую Илазу при свете утра…
– …Кстати, Игар.
Он шел медленно, против воли ожидая опускающейся на голову сети. Оклик заставил его споткнуться.
– Надо говорить, что будет, если ты… Скажем, вернешься с бандой головорезов? Что случится с Илазой?..
Игар сжал кулаки так, что ногти впились в ладони.
Хорошо, что Илаза спит и не слышит этих слов.
Глава вторая
Лицо этой старухи никогда не улыбалось. Но там, в зале, где было много народу и был он, там лицо ее хранило хотя бы видимость доброжелательности; здесь, в маленькой душной комнатке, старуха смотрела, как скаредный торговец:
– Сколько весен ты помнишь?
Девочка напряглась, пытаясь сосчитать; ответила неуверенно:
– Шесть… Или семь…
Глаза старухи сделались маленькими-маленькими и ушли глубоко под лысые надбровные дуги:
– Зачем ты лжешь? На вид тебе не меньше десяти…
Девочка растерялась. Почувствовала, как привычно щиплют, увлажняются глаза:
– Да… но… я помню из них только семь…
Старуха презрительно скривила темные тонкие губы:
– Ты не настолько мала, чтобы не понимать, о чем тебя спрашивают!
Девочка сдержала всхлип. Там, где она жила раньше, о возрасте спрашивали по-другому.
Путешествие не принесло ей радости; разлука с родичами огорчила меньше, чем она ожидала. Здесь, в чужом доме, даже время казалось чужим, неповоротливым, медленным;