– Может, не успела купить в этот раз? – Гуров понимал, что Крячко выбирает, кого из ребят действительно можно привлечь к расследованию. И удивился тому, как быстро сдали позиции фавориты Штолина – близнецы. Казалось, те, кто легко называл вид членистоногих на латыни, растерялись при виде самых тривиальных, бытовых вещей. А они, как известно любому сыщику, самые правдивые рассказчики.

– Обувь тоже не успела купить? – Озеркин стоял у обувницы Сваловой. – Кроссовки, даже мокасины без стелек. Эта деталь быстрее всех снашивается. Отклеивается, съезжает, мнется. Можно выкинуть, а обувь носить. Сейчас тепло. Переобуваться на работе не нужно. Никто не заметит, что денег на новую пару нет.

– А если она копила на что-то большее? – Крячко тоже исподтишка наблюдал за близнецами, окончательно сдавшими лидерские позиции. Они даже не вошли в дом, оставшись в саду, словно предпочли держаться поближе к живой природе, в исследовании которой были сильны. Полковник напрасно ждал, что, услышав простой вопрос, Леля и Лиля включатся в разговор.

– Это не мокасины, – Банин проворно опустился на колени, чтобы рассмотреть скромную пару на нижней полке. – Лоуферы. Язычок, – он провел пальцем по верхней части полуботинка, закрывающей ступню между пяткой и пальцами, – заходит на подъем стопы. Модель придумана норвежским сапожником… Ладно. Это никому не интересно.

– Как насчет этого? – Гуров указал на шкатулку с драгоценностями.

Назаров покачал головой:

– Они дешевые. Значит, на лучших друзей девушек убитая не копила. Дом себе выстроила двухэтажный, каркасный, – он просмотрел сложенные на столе документы. – Ипотека за него выплачена. Проект недорогой, но она жила здесь одна, хотя такие дома предназначены для небольшой семьи.

– Реставратор и искусствовед могла хотеть путешествовать, – скептически заметил Крячко.

– Тогда бы в истории браузера, – Папка сидела за компьютером жертвы, – были ссылки на сайты турагентов, рейтинги маршрутов, средневековых замков, домов с привидениями, горящих туров. Но в компе ни одной ссылки такого рода.

– Ни на что она не копила, – заявил Банин, на удивление легко открыв тугую железную банку для сыпучих продуктов с нарисованной горкой блинчиков, – потому что закупалась впрок. На такую зарплату это непросто делать. Вот, смотрите. Это из FixPrice. Правда, Свалова хранила в ней не крупы, а дешевую морскую соль для ванн. Смешивала с… – он принюхался, – корицей для выпечки и ароматическим маслом. Кажется, эвкалиптовым. Оно самое дешевое в сетевых магазинах и аптеках. А в «Магнит Косметик» вообще сейчас с большой скидкой. Вместе эти ингредиенты дают весьма действенную антицеллюлитную соль для ванн. Оказывает легкое местное раздражение, увлажняет. Неплохой вариант для женщины, которая готовится к важному свиданию или просто умеренно следит за собой, например.

– Ниче се умеренно! – Назаров присвистнул, открывая неприметный ящик шкафа. – Что это?

– Коллекция советских серебряных пудрениц-ракушек из первой партии Ленинградской ювелирно-часовой фабрики, – Банин был явно ошеломлен, держа одну из них. – Здесь клеймо со звездой. Такие ставились в СССР с тысяча девятьсот пятьдесят восьмого по тысяча девятьсот девяносто четвертый год. Изделия такой чистоты не выпускают давно. Разве что с рук или в антикварных магазинах можно купить, но дорого… И почему они в таком идеальном состоянии? Даже золочение на месте.

– Потому что, – Озеркин открыл бережно хранимый хозяйкой красный диплом, – Свалова была в галерее не только экскурсоводом, но и реставратором. Училась после филфака в художественном училище заочно.