– Надо. Ты не из сцыкливых? А то Дульсинея запахов не любит. Мы все по песочницам бегаем. В подвале у нас тут своя иерархия. Никаких запахов. Дульсинея прогонит. А зимой без подвала никак. Скоро холода. Сдохнешь без крыши.

– А кто эта Дуль…

Внезапно в подвал ворвался огромный бело-рыжий бесхвостый нахал. Стал гоняться из стороны в сторону.

– Вот блин! Опять Пух валерьянки нанюхался. Сволочь. Где он ее добывает? Мерс пни его, а то опять в трубу врежется. Откачивай потом.

Черный Мерседес принялся гоняться за Пухом, но никак не мог его догнать. И тут появился он. Зайчик! Нет, не просто зайчик. Солнечный зайчик! Я бешено замяукал и прыгнул на него. Поймал! В этот момент в меня врезался нанюханный Пух, а за ним и Мерседес в придачу. Я был повержен. Мерседес взял в зубы Пуха за шкурку, оттащил под батарею. Тот принялся перекатываться.

– Готов, Джип. А салага молоток. С первого раза Пуха уронить. Такого громилу. Молодец!

– Да я…

– Молодец-молодец, – подхватил Джип.

– Это… – меня безумно мучал вопрос. – Мяу… То есть, а почему вас так странно зовут? Никогда не слыхал таких имен.

– Эх! Мерс, поведаем братцу нашу историю?

– Мяу, – согласился неразговорчивый Мерседес.

– В общем взял нас, котят, как-то к себе домой один крутой человек. Здоровенный такой. Бритоголовый. Вечно ходил с такой громадной кривой палкой под пиджаком и приговаривал: «Мой «кольт» мне жену заменяет». Мы никогда ничего не понимали, что он говорит. Ездил на двух машинах, таких черных-черных. Ласково звал их Мерюшка и Джипушка. Видно поэтому так и назвал. Кормил нас отменно. Какая-то женщина раз в неделю вычесывала, купала бывало, и море рыбы круглую неделю. Как мы много ее ели…

– Мяу, – Мерседес мечтательно уселся возле друга.

– А сметаны сколько… Эх. Ты столько сметаны в лавке «У Кузьмы» не видел. А этот молочник… Мяу, – Джип погрустнел. – До чего же глупость кошачья доводит… А эта женщина все нас кормила. Хозяин ей за это платил. А иногда они закрывались в комнате и кричали. Я думал, что она петь училась, а Джип – он у нас тогда немного дурноватым был – пугался и начинал орать. Я его заткнуть не могу. Хозяин как зарядит тапком. Этот сознание теряет и спит сутки.

– Мяу-мяу-мяу! – запротестовал Джип.

– Пожалуйста, продолжай.

– Однажды хозяин что-то принес в черной мантии. В шкаф повесил. Мы заподозрили неладное. Он ушел с утра. Я с Мерседесом забрался в шкаф. Так на этой мантии замочек такой был, открытый. Ну я лапой за него зацепился. Съехал разок, полностью открыл мантию, а там… М-м-м-мечта всех котов! Кожаное нечто. Это уже потом хозяин орал, что эта фиговина кожаным пальтом зовется за пять тысяч долларов. И что такого в этом «пальто» с его «долларами»? В общем, страсть покататься взяла свое и мы с Мерседесом катались целый день. Вдоль и поперек. Пока оно в ленточки не превратилось. А вечером пришел хозяин, – Джип резко вздернул лапу и принялся там что-то выкусывать. – Проклятые блохи… Тьфу! Так вот. Хозяин на нас так посмотрел. Я все понял и дернул сам вниз по лестнице. Дверь, благо, была открыта. А вот наш дурень, – Джип указал мордой на Мерседеса, – ни черта не понял. Полез к хозяину обтираться о брюки. Вечно подлизой был. Ну тот его и швырнул через окно. А этаж тринадцатый. Теперь хромой он.

Конец ознакомительного фрагмента.