Друг сбросил мокасины. Второй тоже. Они стали тихо подходить к луже. Веник напился и обернулся с грязной мордой.

– Замри! – зашипел Женя. – Он реагирует на движение.

Ребята уже стояли на краю лужи. Веник внезапно двинулся на друзей и что есть сил плюхнулся у их ног, обрызгивая с ног до головы грязью. Те зажмурились. Веник стал наматывать круги вокруг Коли и Жени, в корне изменяя цвет одежды, да и вообще весь имидж ребят.

Коля рванул в грязь за собакой. Схватил поводок и набросил на пса.

– Врешь, гад. Я все равно тебя обыграю! – видимо слова Коли были услышаны.

Ему удалось зацепить поводок за собаку. Но Веник не унывал. Коля поскользнулся и упал в грязь. Веник вырвался и побежал к Жене. Тот схватил его за край поводка. Веника это не остановило. Он стал закручивать Женю, бегая вокруг него. Второй боец был тоже повержен. Он рухнул рядом с Колей.

Тем временем Веник вместе с поводком отскочил от лужи. Остановился. Стал внимательно разглядывать ребят.

Те, отплевывая грязь, сели в луже.

– Я теперь тебе на зло буду жрать только шаурму! – зло бросил Коля Венику.

– Гав! Гав! Гав! – Веника, очевидно, это очень развеселило.

Он принялся барахтаться в траве, вытирая с себя грязь. Накувыркавшись, он снова куда-то побежал.

– Жека… – Коля потерянно смотрел на друга. – Тебе сильно права нужны?

– Хрен с ними. Напишу заявление. Типа украли. Потом восстановлю. Это нереально. Псина нас победила.

– Давай. Подымайся, – Коля поднял Женю.

Грязные и уставшие они понуро двинули на ближайшую парковую дорожку. Люди оглядывались. Дети тыкали пальцами.

– Мамочка, гляди, какие страшные дяди? Им можно быть грязными, а мне нет?

– Какие дяди, Алена? Это бомжи. Идем со мной быстрее.

Мама с ребенком драпанули он вынырнувших Коли и Жени из-за поворота.

– Видишь, Колян. Теперь мы на бомжей похожи.

– И это, по ходу, еще не самое страшное сравнение, – Женя стряхнул грязь с волос.

Выйдя на холм, они замерли. Перед ними стояли две длинноногие девушки. Одна краше другой. Рядом резвился Веник. Они склонились над ним.

– Ух ты, какой хороший… Сидеть… Молодец. Служить… Какой умница! Карина, он чудо. А ты чей же? Ой… Боже, – девушка заметила появившихся страшилищ. – Э-э-э… Ребята. Ваш питомец?

– Да… – Коля неуверенно.

– Вы бы его не отпускали…

– Простите, – подала голос вторая, – а что с вами случилось?

Коля и Женя переглянулись.

– Мы упали, – тихо хором.

– Бедняжечки. Окатило же вас. Слушайте, мы тут живем рядом. Может зайдете к нам… в душ. А то вряд ли вас куда-то так пустят.

– Только чур ваш крошка тоже к нам. Покормим. И вас и его… – она хитро хихикала.

Веник:

– Гав! Гав! Гав! – подбежал к ребятам.

Они снова переглянулись. Собака стала наматывать круги. Заметив, что на нее не реагируют, остановился. Встал за метр перед ними. Стал внимательно смотреть. Повернул голову на бок.

– Гав! Гав!

Ребята дернулись и хором ответили:

– Нет!!!

Они развернулись и зашагали прочь. Веник побежал за ними, погавкивая.

Через минуту очнулся Женя:

– Слышь, ты думаешь о том же, о чем и я?

– Наверняка. Чур за пивом ты идешь. Ты чище.

– Лады. Тогда едем к тебе. Ближе.

– Только чертенка этого отдать надо.

Внезапно Веник, заметив в метрах ста от компании еще одного мопса, выдал свое фирменное «Гав! Гав!», рванул в сторону «коллеги».

– Это не судьба, – Коля уныло смотрел собаке вслед.

– Да. Это рок.

Васька удрал от хозяйки… Нет, не так.

Я удрал от хозяйки!

Я семикилограммовой гладкошерстный британец. Купила меня моя человеко-мамаша на «птичке». Хозяин звал ее почему-то «Эй-ты». Видать, у людей это высшая похвала. Так любил ее, что бывало пьяным завалиться под утро, мне подсрачник даст. Я бегом на кухню. Кушаю на нервной почве. А они ругаются до драки. Под утро язычками лижут друг друга. Прямо, как я себя.