Забор под напряжением уходит в две стороны. Перелезть невозможно.

— До ближайшего пропуска много миль, — продолжаю я.

— Да, знаю, — Дрейк с легким прищуром вертит головой. Улыбка играет на губах. — Боишься?

Вдавливаю ногти в бедро и смотрю вниз с адской сухостью во рту.

Ощущение, будто подо мной ничего нет. Ничего. Кроме пустоты и мертвой земли.

Сказать, что все отлично? Что всегда мечтала висеть на волосок от смерти? Пусть он достаточно крепкий и больше похож на канат, но все же.

Могу заверить в своем бесстрашии. Только я не «железная леди», я умею бояться, но не привыкла в этом признаваться.

Отвожу плечо с безразличием к окружающему пространству. Притворяться у меня всегда получается прекрасно.

Улыбка Дрейка перетекает в откровенную усмешку. Он хочет что-то сказать, но отвлекается на подошедшую официантку.

Я даже не открыла меню. Не представляю, чем здесь кормят, и задумываться об этом не хочу. Оставляю выбор за Дрейком. Он быстро определился и вернулся к созерцанию горизонта.

Столичные!

— Ты ловишь кайф, да? От опасности. Когда она рядом, только руку протяни.

— Опасность, — с фырканьем тянет Дрейк и указывает в сторону. — Видишь ее?

— Станцию очистки? Вижу. И что?

Ее сложно не заметить. Огромные резервуары питьевой воды снабжают весь Амок. Пожалуй, самая важная система столицы.

Десятки этапов очистки воды, многоуровневая фильтрация… Когда-то давно миллионы людей погибли, запуская работу этого мощного механизма, пока создали возможность жить с чистой водой.

— Как думаешь, что произойдет, если она выйдет из строя? Сбой системы, намеренный или случайный. Вода прекращает циркулировать, — расслабленная поза Дрейка совершенно не вяжется со словами. — Что тогда?

Мурашки бегут по коже, забираются под ворот кофты, спускаются по рукам, приподнимая волоски. Руки становятся невероятно чувствительными к рукавам.

Потираю предплечья под пристальным взглядом. Не хочу представлять жуткую картину. Совсем.

— Это слишком глобально. Станция работает. Вода поступает. А мы над мертвыми землями.

— Вероятность, что эта крыша обвалится такая же, как остановка станции.

— Ты сам сюда пришел, тебя не заставили. Тебе нравится ощущение опасности, ведь так? Только ты отвечаешь за свои поступки, а за работу станции отвечают тысячи людей.

— Именно, — кивает Дрейк, словно сложилось бинго. — Поэтому я не боюсь. Я отвечаю за свои желания и действия. Только я несу ответственность за свои ошибки. А на станции за ошибку одного человека из тысячи будут расплачиваться миллионы.

— Тебе не кажется странным сравнивать свою жизнь с системой обеспечения столицы? Слишком высокомерно, нет?

Мы молча сцепляемся взглядами, пока перед нами расставляют приборы. Принесли стаканы с водой.

Девушка ушла. В воздухе словно провернули ключ зажигания, возвращая беседу в активную фазу.

— Нет, не кажется, — улыбается Дрейк. — Количество людей условно. Их много, я у себя один.

— Это эгоистично.

— Здоровый эгоизм, — столичный поднимает указательный палец.

— Удобное обозначение пофигизма, — жадно запиваю водой ироничный комментарий.

Дрейк гуляет взглядом по горизонту, раздумывая над следующей репликой.

Приготовилась скептически хмыкать и саркастически плеваться.

— Ты скрыла от Малина свой запах. Ты думала о себе, так?

Спина напрягается от неуютной темы. Истинность — последнее, о чем бы я хотела думать. Ей и без того уделяется много внимания.

— Да.

Шея задеревенела, не позволяя кивнуть.

— Тебе было плевать, что твой истинный не знает о том, что он твой истинный? — вопрос Дрейка звучит утвердительно.

— Не задумывалась об этом. Я хотела и хочу найти способ избавиться от истинности.